– Но где доказательства, Юджин? Как можно все это доказать?
– Во-первых, я помню все адреса и тайники, которыми пользовался. Во-вторых, мои показания тоже что-то значат. Наконец, вы представляете себе весь размах утечек в Монастыре? Провалы целых резидентур, появление липовых агентов, которые снабжали нас дезинформацией? Остается только все сопоставить…
Все я представлял, все я понимал, ведь не для забавы вызывали меня на большой ковер и везли прямо с аэродрома по утренней столице в высочайший кабинет, выходящий окнами на памятник неподкупному и железному Несостоявшемуся Ксендзу Крыса, наконец-то Крыса! Но почему он ходит вокруг да около, как кот вокруг блюдца с горячим молоком, почему не называет имени?
– Договаривайте до конца, Юджин! Имя!
– Этого я не сделаю. Во-первых, вы мне не поверите, свяжетесь с Центром, и это дойдет до него. Но главное не это. Я хочу гарантий. Вы должны меня отпустить. Баш на баш: мне – свобода, а вам – этот предатель. Могу я встать?
– Только не валяйте дурака! – Я легко поиграл “береттой”.
Он встал и захромал по спаленке, разминая ноги. Вряд ли он врал, ведь я и сам читал о человеке в шляпе “Генри Стэнли” в его личных бумагах. И поступил он верно: какой же идиот подставляет голову под топор? Конечно, расстреляли бы вместе с Крысой. Хотя…
– Я даю вам слово, что, если вы назовете имя, это вам зачтется. Клянусь честью! – сказал я твердо, даже торжественно, будто объявлял о начале собрания.
Он лишь хмыкнул:
– Бросьте, Алекс, не берите грех на душу! Я еще с ума не сошел, чтобы верить на слово. Да еще когда дело касается Мекленбурга, где все построено на бессовестности! Только баш на баш. Имя я вам сообщу, когда буду на свободе.
– Он часто приходил к вам на квартиру? С кем он был в последний раз? И как вы не заметили, что он открыл конфорки?
Не было у меня следственных навыков, сюда бы сейчас дядьку, который хвастался, что в молодости раскалывал любую контру, одного трудного субчика из антиусатой оппозиции допрашивал шесть ночей, сам извелся и его довел до ручки, но тот не дрогнул. И тогда дядька сделал ход ферзем: “Если не сознаетесь, то я вас выпущу!” – “То есть как?” – “Выпущу, и ваши арестованные друзья справедливо решат, что это вы их завалили!” И полился из голубчика водопад признаний, ничего не утаил, очень боялся презрения товарищей.
– Споил он меня, поэтому я и не заметил ничего… – бормотал Юджин.
– А с кем он был? – не отставал я.
– С разными… Жратву приносил с собой из своей кормушки: и кету, и буженину, и разные салями, икру притаскивал, даже сыр рокфор, все аккуратно нарезано, видимо, просил в буфете. И бутылку шампанского, пил он мало… Почти все оставалось, мне на неделю хватало…