И вдруг мне показалось, что и визит незнакомца, и встреча с Челюстью, и откровения насчет Ландера являются частью совершенно секретного и изощренного плана Монастыря, по которому приносили в жертву не только Генри и всю честную компанию, но и славного Алекса… чем черт не шутит? “Бемоль-2”? “Пианиссимо”? “Аккорд”? – не зря ведь преподавал Бритая Голова в музыкальной школе!
Утром после кофе и тостов с горьковатым джемом из апельсиновых корочек, после элементарной проверки (в арабских регионах обычно не блистали хитроумными методами, а прямо приставляли олуха, топающего по пятам), я с трудом разыскал телефонную будку и связался с родственником Хабиба. Встретились мы через несколько часов в скромной чайхане, расписанной павлинами, там и получил мой новый знакомец коробочку с первоклассным “Лонжином”, долго упирался и отбивался, словно невинная девица, пока я не сунул ему подарок в карман, а он все равно возражал, как будто ничего не произошло и ничего ему в карман не попало. Список жильцов дома на авеню Либерти? Известен ли каирской полиции человек по имени Рамон Гонзалес? Или Ландер? Если известен, то как он характеризуется? Какие на него данные?
– Могу я поинтересоваться, что это за человек? – Родственничек был хитер, как лиса, и все время улыбался.
– Банальная история. Муж сбежал от своей жены и не хочет платить по векселям. Она обратилась в наше сыскное агентство. – Я вытащил одну из своих многочисленных визиток.
Египтянин сочувственно покачал головой, поцокал языком, попросил позвонить ему домой на следующий день и заспешил на работу, ласково поглаживая карман со швейцарскими часами.
Я вышел вслед за ним под печальные пальмы, простершие свои уставшие крылья, и присел на край фонтана. Спина родственника медленно удалялась, он обернулся и помахал мне рукой (видимо, на пути успел, сволочь, разглядеть часы), я помахал в ответ и двинулся на поиски арендной компании, продираясь через полчища услужливых чистильщиков, на ходу норовящих обработать ботинки щеткой.
В конце концов мне удалось арендовать “фиат”, вполне отвечающий скромным потребностям Али-бабы, и я влился в монотонное стадо ишаков, машин, велосипедистов и мулов с повозками.
Адрес оказался не рядом с кладбищем, на что тайно рассчитывала некрофильская часть моей англосаксонской, с примесью кенгуру, души (я долго бродил однажды среди пирамид, где крутились бродяги и нищие, ловя туристов; пыль, возможно прах истлевших фараонов, забивала рот, это вам не на Волковом кладбище, где деревянные мостики устилают заболоченную землю и прохладно даже в жару), а в бывшей английской части города, напоминавшей спуск по Мосту Кузнецов с банком, книжными магазинами, домом моделей и уборной на углу Негрязки.