– Его величество уехал, и в другой раз я позабочусь, чтобы он не застал вас врасплох.
– Вы уверены?
– Вполне уверен, – ответил маркиз. – А когда вы будете бывать во дворце, старайтесь не оставаться там одна.
Пальцы Вильды дрожали под его рукой.
– Я прошу вас доверять мне, – сказал он тихо.
– Я вам доверяю, – ответила Вильда, – и благодарю вас за то, что вы спасли меня.
Девушка встала, и маркиз последовал ее примеру.
– Вы слишком молоды для занимаемого вами положения, – сказал он. – Нельзя ли вам найти другой источник заработка?
Вильда сначала не поняла, о чем он говорит.
Потом она сообразила, что, по его мнению, она была настолько бедна, что оказалась вынужденной поступить в гувернантки.
– Дело не в этом, – начала она бессвязно, – я… я работаю временно.
– Чтобы помочь графине? – спросил маркиз.
Испуганная его проницательностью, она быстро сказала:
– Я думаю, мне пора… к леди Мирабелле. Благодарю вас, сеньор маркиз, за вашу доброту. Я очень благодарна вам.
Она сделала реверанс и, не оглядываясь, пошла мимо фонтана под деревьями к дому.
Маркиз не шевельнулся, пока Вильда не скрылась из виду и ее золотистая головка не мелькнула в последний раз.
Потом он снова сел на мраморную скамью, устремив на фонтан невидящий взгляд.
Остаток дня прошел спокойно, и, к облегчению Вильды, из дворца не поступило приглашения ей и няне-испанке посетить с их воспитанницами маленьких принцесс.
Девочки играли в саду, а няня-испанка болтала, сообщая Вильде дворцовые сплетни и о том, что происходило в доме маркиза.
Слушая ее, Вильда еще сильнее убеждалась в том, что такая жизнь не для нее. Всей душой она стремилась домой, к сельскому покою, к своим любимым лошадям.
Ложась спать, она с обидой подумала, что Гермиона не пожелала ее видеть и, вероятно, флиртовала с маркизом, добиваясь от него предложения руки и сердца.
– Быть может, она и будет с ним счастлива, – говорила себе Вильда. – Он приятнее и добрее короля, а все, что о нем говорят, или сильно преувеличено, или вообще неправда.
Няня-испанка развлекала ее историями о красавицах, преследовавших маркиза не только в Испании, но и за границей, где бы он ни был.
– Сеньор маркиз так хорош собой и так богат, что они бегают за ним, как крысы за крысоловом с его дудочкой. Все они красивые, очень модные, увешанные драгоценностями крысы, но, приманивая их, он никогда не интересуется ими долго. – Испанка засмеялась. – Они плачут, умоляют его не забывать их, но, как рыцарь в сказках, которые я читаю Франциске, он покидает их и уезжает один.
Саркастическая нотка в его голосе и надменно поджатые губы, несомненно, объяснялись тем, что он презирал женщин за то, что они гонялись за ним, вместо того чтобы предоставить ему возможность охотиться самому. Вильда понимала, что именно этим и занималась ее сестра. Она подумала, не предупредить ли ей Гермиону, что маркиз привык к преследованиям со стороны женщин, и если она станет слишком явно показывать свое стремление поймать его, ему это скоро надоест.