– Отнюдь не медицинский, – кивнул Вульф и перевел взгляд на импресарио. – Мистер Гроув, мне нет нужды спрашивать, звонили ли вы Майону, потому что вы признались полицейским, что беседовали с ним в тот вечер. Около пяти часов, верно?
Толстяк Руперт снова склонил голову набок. Очевидно, такая уж у него была манера разговаривать. А затем поправил Вульфа:
– После пяти. Скорее, в четверть шестого.
– Откуда вы ему звонили?
– Из «Гарвардского клуба».
Надо же, подумал я, кого только не встретишь в «Гарвардском клубе».
– О чем шел разговор?
– Да так, ни о чем особенном, – скривил губы Гроув. – Вообще-то, черт побери, это не ваше дело. Но раз уж остальные подчинились, то и я не стану возражать. Я забыл спросить у Майона, не хочет ли он участвовать в рекламе некоего товара. В агентстве пообещали за это тысячу долларов, но требовали немедленно дать ответ. Мы разговаривали меньше пяти минут. Сначала он сказал, что не хочет этим заниматься, но потом согласился. Вот и весь разговор.
– Можно ли было по его манере говорить догадаться о намерении совершить самоубийство?
– Ни в малейшей степени. Майон был мрачен, но это естественно, ведь он потерял голос и мог бы восстановиться не раньше чем через два месяца.
– Что вы делали после этой телефонной беседы?
– Я остался в клубе пообедать и еще не закончил трапезу, когда распространилась новость о самоубийстве Майона. Так что я остался без кофе и мороженого.
– Какая досада. Скажите, а когда вы звонили Майону, вы не предприняли новой попытки убедить его отказаться от своих требований к мистеру Джеймсу?
Гроув резко вскинул голову.
– Что вы сказали? – оскорбленным тоном вопросил он.
– Что слышали, – грубо ответил Вульф. – Что вас так удивляет? Естественно, миссис Майон все мне рассказала, раз уж я взялся помогать ей. Вы с самого начала противились намерению Майона требовать компенсацию и пытались отговорить его. Вы опасались, что газеты поднимут такой шум, что он больше потеряет, чем приобретет. Но Майон заявил, что вы обязаны поддержать его требования, и пригрозил разорвать с вами контракт, если вы не одумаетесь. Так было дело?
– Вовсе нет! – Темные глаза Гроува метали искры. – Даже и близко не похоже! Я попросту поделился с Майоном своим мнением. Когда он посчитал нужным выдвинуть требование о выплате компенсации, я поддержал его всей душой! – Голос Гроува поднялся на тон выше, хотя еще совсем недавно это не представлялось мне возможным. – Промашка у вас вышла, мистер Вульф!
– Ладно, – не стал спорить Вульф. – И каково же ваше мнение теперь? Что вы скажете о требованиях миссис Майон?