Я подошла к стеклянной двери, и попыталась разглядеть, что за ней, но она была матовой, видны были лишь тусклые пятна света, видимо, от экранов компьютеров.
Я стукнула разок по двери — для приличия, и вошла. Компьютеры у одной стены, диваны и кресла у другой. За машинами сидят несколько мужчин и одна огненно — рыжая девушка. Возле нее‑то, склонившись к экрану, и стоял Томас.
На меня никто не обратил внимания. Я подхожу к Томасу и заглядываю через плечо девушки. Она подбирает пароль к ящику Вивиан. Цифры и буквы мелькают в окошке маленькой программы в углу экрана. А в центре посекундно вспыхивает табличка „Пароль неверный. Повторите попытку“.
— Может, это имя — Петер или Гермес? — говорю я.
— Или Ричард, — подхватывает Томас и бросает мне: — Сразу нас нашла?
— Не подходит, — ответила девушка.
А я сказала Томасу:
— Да. Мне тут один этот, ясновидящий, помог.
— Ясновидящий? — удивился Томас.
— Ну да, который мысли читает.
— Телепат, что ли? — снова спрашивает он.
Вот непонятливый. И что за „телепат“ такой? А Томас меж тем обратился к девушке:
— Джина, у вас кто‑то новенький появился? Телепат?
— Нет у нас таких… — ответила Джина. — Что же за пароль у нее? Шифруется, как шпионка…
— Может, фамилия бабушки или матери… — предложил Томас.
— Уже проверила, — коротко сказала она и плавным жестом откинула на спину волнистую рыжую прядь.
— Какие у тебя волосы шелковые, — говорит Томас, улыбнувшись краем рта. — Особый шампунь?
А он, оказывается, бабник! То с Вивиан целуется, то волосы ему, видите ли, шелковые!
— Да не помню я какой…
Не успевает Джина договорить, я выпаливаю:
— А зачем ты с Вивиан целовался?
Томас аж дар речи потерял:
— Я же… тебя прикрывал…
Джина, смеясь, оглянулась:
— Что, правда целовался? С самой Вивиан Джемисон! Ух!
Лицо Джины показалось мне очень знакомым. Но откуда?
— Да ну вас, — отмахивается Томас.
— А названия ее фильмов вы пробовали? — спрашиваю я у Джины.
— Нет, — она моментально становится серьезной. — Посмотрим в ее биографии, — она открывает какой‑то файл.
Хотела я сказать, что я бы и по памяти все их перечислила. Но хвастаться, меня в детстве учили, нехорошо. А по — моему, люди и не подумают догадаться, какой ты замечательный, пока ты сам им не сообщишь!
Джина копирует названия одно за другим, вставляет их в строку пароля, жмет ввод. Она дошла до половины внушительного, не менее трех десятков пунктов, списка. Но результата все нет.
„Моя жена — королева“ — вводит она следующее название.
— Неправильно! — говорю я. — Фильм называется „Моя жена — не королева“.
— Тебе не кажется, что так название меняется на совершенно противоположное? — с усмешкой говорит Томас.