— Смотри‑ка! — удивленным тоном говорит он и тыкает в экран пальцем.
Я вижу строчку: „…я прилечу тотчас, на своих крылатых сандалиях“.
— Это он! — завопила я.
Парень за соседним столом уронил пластиковый стакан с колой себе на колени и принялся тихо ругаться — на свои руки, видимо.
— Не обязательно. Может, этот мужчина из тех, кто любит цветистые фразы. Но выглядит очень уж…
— Вот именно, — с торжеством сказала я.
— Но ты посмотри на ответ Джемисон!
„Спасибо, чувствую себя отлично, сын тоже…“
— Сын!!! — в один голос вскричали мы.
За соседним столом что‑то брякнулось: парень уронил коробку с дисками и пополз их собирать. Он ругался, и похоже, вовсе не на руки, а на каких‑то двух диких ослов, которые кричат, как в джунглях. А разве в джунглях живут ослы? Но я ему ничего не сказала, и слушать дальше не стала (хотя было жутко интересно, при чем тут ослы), а слушала я Томаса. Он говорил:
— Письмо написано около двух месяцев назад…
— Он поздравляет ее… — с недоумением произнесла я. — Ты же не думаешь, что он поздравляет ее с рождением Петера? Будто они чужие люди… И это не его сын родился.
— Они могли разойтись к тому моменту, и к детям у бессмертных совсем другое отношение, чем у людей, — сказал Томас, вставая и хватая свой пиджак со спинки стула. — Поехали‑ка к ней снова.
Мы без всякого предупреждения заехали к Вивиан Джемисон — в домофон у ворот Томас сказал, что забыл у нее на диване какую‑то папку.
— Она же увидит, что никакой папки там нет, — сказала я, когда ворота открылись.
— Почему? — сказал Томас. — Я и правда ее оставил. На всякий подобный случай.
Ничего себе. Вот это хитрости.
— Спасибо, мы тут как раз обещали завезти эти документы одному клиенту, — сказал Томас, когда Вивиан встретила нас у дверей и протянула синюю клеенчатую папку. — Гермесу Олимпусу.
У Вивиан тревожно забегали глаза.
— Кажется, он упоминал, что вы с ним друзья, — добавил он небрежно.
Лицо Вивиан будто окаменело.
— Он тоже собрался что‑то покупать? — спросила она.
— Не могу раскрывать тайны своего клиента, — добродушно сказал Томас, не сводя с нее глаз. — Лучше сами у него спросите.
— Точно, — говорит она решительно. — Подвезете меня к нему?
И что нам теперь делать?
— Конечно, — отвечает Томас. — Только я… адрес в конторе оставил. Не подскажете?
И смотрят друг на друга, как те бараны на мосту.
— Вы не из агентства, — наконец сказала Вивиан.
— А Гермес Олимпус вам не друг, а муж, — в тон ответил Томас.
Нас оглушило тарахтение снижающегося вертолета.
— Нам лучше поговорить в другом месте, — торопливо проговорила Вивиан. — Через полчаса, в кафе „Джонни Бэнкс“