– Почему Грицацуева, Тань? Разве я похожа на мадам Грицацуеву?!
– Вообще-то нет. Но ситуация похожая. Помнишь, как в фильме она за Бендером по редакции гонялась?
– Не помню и помнить не хочу, – отрезала Ольга. – Эта шкура…
– Бендер?
Ольга досадливо поморщилась:
– Да Виталик, черт возьми! Спрятался и прислал вместо себя свою гусыню. Видела бы ты ее! Не понимаю, как можно было польстится на такую?
– Да, Оль, я тоже не понимаю. Где ты и где эта гусыня, – поддакнула я, хотя гусыни той и в глаза не видела. – И что, так и не вышел Виталик с тобой поговорить?
– Больше не произноси при мне этого имени! Боже, какая же я дура! Зачем поехала? Лучше бы дома сидела да к Жучкину пошла. Теперь затаскают менты!
– Думаешь, если бы ты поехала к Жучкину, картину бы не украли?
Ольга только плечами пожала. Я спросила:
– А что ты сказала полицейским?
– Что я им могла сказать? Не знаю ничего. У Жучкина была, интервью брала, потом ушла. Кстати, они спрашивали про моего… то есть твоего фотографа. Откуда ты его взяла, этого парня?
– Сам прибился, – и я чуть было не выложила историю нашего с Олегом знакомства, но вовремя сообразила: незачем Ольге знать про балкон. – Приехал в командировку из Красноярска делать репортаж про открытие балетной школы имени Айседоры Дункан. Вот и познакомились.
– Он еще здесь, в Тарасове?
– Нет, сегодня утром укатил, то есть улетел в свой Красноярск. А что?
– Может, это он картину-то и увел?
– Ну-у, скажешь тоже! Это очень приличный парень, даже не сомневайся. На телевидении работает. И зачем она ему, картина? Нет, я уверена, что здесь наши, тарасовские, потрудились. А кстати, что за картина? Лошадь, поди, какая-нибудь?
Ольга минуту-другую думала, потом неуверенно произнесла:
– В ментуре говорили что-то про медиков. Я была в расстроенных чувствах и не совсем поняла.
– Медичи. Портрет герцога Медичи, – догадалась я, недоумевая, кому понадобилось такое плохонькое полотно.
– Наверное, так, – согласилась Оля. – Ты, значит, ее видела, картину? И как? Впечатляет?
– Да ерунда, смотреть не на что! Темная, маленькая. Мужик на лошади, даже и не подумаешь, что герцог.
– Ой, что теперь будет, Тань, что будет, – снова заныла Олечка.
– Да ничего не будет, – утешила я. – Я этого Медичи не брала, ты, по понятным причинам, тоже. Не переживай, обойдется. У Жучкина этих картин – как грязи. Небось не обеднеет. И потом, она наверняка застрахована. Поищут-поищут и успокоятся. Все нормально, никого не убили, не зарезали.
– Ты думаешь?
– Уверена на все сто. Так что забудь про Медичи, да и про Виталика тоже.