На улице было уже совсем темно. Черное небо висело совсем низко: кажется, скоро пойдет дождь. Так и есть – крупная капля упала мне на лицо.
Фонарь, освещавший подступы к нашему дому, всегда горел исправно, но сегодня его то ли включить забыли, то ли срок жизни лампочки кончился. Осторожно сойдя со ступенек, ведущих к подъездной двери, я ступила на асфальтовую дорожку, освещенную желтым светом, лившимся из окон первого этажа, и направилась к своей машине. Боковым зрением успела заметить мужчину, возившегося у соседнего автомобиля. Моя «девятка», почувствовав приближение хозяйки, пискнула, на этот раз почему-то не радостно, как обычно, а немного тревожно.
А потом моя голова раскололась на тысячу мелких обломков, и… наступила полная темнота.
Самолет выпустил шасси, опустился на взлетную полосу и быстро покатился по ней, вздрагивая и подпрыгивая. Рядом со мной, на соседнем кресле, сидел Олег и радостно улыбался.
Наш самолет в последний раз подпрыгнул, затрясся и наконец замер. И тут прямо по его стальному корпусу заколотили мощные струи тропического ливня.
Я открыла глаза и посмотрела в иллюминатор, который почему-то оказался прямоугольным. За ним был не нарядный аэропорт экзотической страны, а непроглядный чернильный мрак, прошитый длинными нитями дождя. А потом самолет чихнул, вздрогнул и снова рванул вперед, подрагивая и подпрыгивая.
Тут до меня, наконец, дошло, что никакой это не самолет, а рядом со мной сидит вовсе не Олег. Дело в том, что Олег не имел привычки сопеть, и от него не пахло репчатым луком, смешанным с прокисшим потом и перегаром. Я попыталась повернуть голову, чтобы как следует рассмотреть мужчину. Но шея не ворочалась, а голова была словно свинцом налита.
Тогда я просто скосила глаза и увидела рядом совершенно неизвестного типа. Это был мужичок, одетый в распахнутую кожаную куртку, из которой торчало круглое пивное брюхо, и натянутую до ушей черную вязаную шапку. Лица его было не рассмотреть, потому что он отвернул голову к окну и всматривался в ночной пейзаж, проносившийся мимо автомобиля. Впрочем, смотреть там было уже не на что: и деревья, и дома накрыла плотная стена дождя. Зато шедший от незнакомца аромат перегара чувствовался очень явственно. Автомобиль, так же как и мужик на соседнем кресле, был чужим.
– Ну и ливень! – сказал тип. – Черт его дери!
Я вернула глаза на прежнее место и уставилась прямо перед собой. Человек, сидевший на водительском месте, тоже был одет в черную шапочку, плотно облегавшую голову. Между краем шапки и воротом рубашки виднелась полоска загорелой шеи.