Выписался Коля из больницы. Около года было все ничего, а потом совсем плохо стало, видимо, травмы дали о себе знать. Парализовало его. Мать его старенькая за ним ухаживала. Ничего врачи поделать не смогли.
Аделаида рассказывала подруге, что за пару месяцев до смерти прислал Коля ей письмо. Просил взять к себе детей, когда его не станет. Мать его совсем старая, больная, с детьми не справится, да и не доверят ей опеку. Ада согласилась, позвонила брату и пообещала, что возьмет.
– Потом жалела, что согласилась, – вздохнула Марья Семеновна. – Не понимала, что на себя взваливает. Своих детей ведь никогда не было, вот и решила, что это просто – чужих воспитать. Когда получила телеграмму о смерти Коли, поехала за детьми, оформила опеку и привезла сюда. И уже через неделю поняла, что глупость сотворила. Лучше бы она их там оставила. Других родственников, кроме старой бабки, не было, но, может, нашлись бы добрые люди.
Очень скоро Ада стала жаловаться подруге на детей. Характером они пошли в мать, вздорные, упрямые, неуступчивые, колючие, особенно мальчишка. Девочка маленькая еще была, целый день в детском саду, поэтому проблем с ней меньше было. А вот с мальчишкой… Учился кое-как, учителям дерзил, с одноклассниками дрался, Аделаиду в грош не ставил, нотаций ее не слушал. Если ссора между мальчиком и Адой происходила на глазах у сестры, та всегда за братца вступалась, хоть и мала была. Ругалась, кулачками на тетку махала.
В общем, не нашла Ада с детьми брата общего языка. Благородный ее порыв привел к печальным последствиям. Нервы ее были совсем на пределе, когда мальчишка, обозвав ее всякими дурными словами, убежал из дома. Объявился только через месяц в родном городе. Где был все это время – неизвестно. Назад Белкина его брать наотрез отказывалась, да и он заявил, что к тетке ни за что не вернется, хоть режьте его. Отказалась она и от девочки: поняла, что не справиться ей и кончится все опять плохо. Девчонку отправили назад, к брату. Его определили в интернат, а сестренку – в детский дом.
– И что с ними дальше было? – спросила я.
– Не знаю, Таня, Ада о них старалась не вспоминать. Один раз я поинтересовалась ими, так она рассердилась и попросила об этом никогда больше не спрашивать. Очень ей неприятна эта тема была. И вот что я еще думаю, Таня.
– Что же?
– Совесть ее грызла, Аду-то. Пообещала брату, а не смогла, не справилась. Получается, обманула покойника. И на него, похоже, злилась, что взял с нее это обещание. О нем она тоже никогда не вспоминала после того, как дети Колины назад вернулись.