— Я не настаиваю, чтобы вы немедленно согласились со мной, — проговорил Джо, поглядывая на дверь. — Я хочу только одного: чтобы меня выслушали в полиции. И пусть там решают, стоит ли устроить проверку. Главное, чтобы расследование было начато, а там вы и сами сможете убедиться, кто был прав.
— Так ты говоришь, надо начать расследование? — полковник встал. Его движения были порывистыми и нервными, и Джо никак не мог отделаться от неожиданной ассоциации: именно так должен двигаться запуганный и загнанный в угол дикий зверь.
— Да, сэр, — Джексон наклонился немного вперед. — Я тоже так считаю. Это безобразие надо прекратить, сэр. Так думают все наши ребята.
— Ну что ж, — пряча глаза, проговорил полковник и подошел к телефону. Его рука нервно зашарила по диску, набирая номер.
Джо не понял, что заставило его напрячься. Ничего особенного не происходило, но снова его второе «я» кричало о близкой опасности.
Джо осторожно сменил позу с тем, чтобы в любой момент можно было вскочить, и начал прислушиваться.
Телефон протрещал в последний раз и смолк. Наконец в трубке приглушенно загудело, затем раздался щелчок и кто-то спросил: «Алло?»
— Алло, — отозвался полковник. — Это военная полиция? Очень хорошо… Мне хотелось бы переговорить с дежурным офицером…
Опасность приближалась, но Джо никак не мог вычислить сторону, откуда можно было ожидать нападения. Полковник запер дверь на ключ. Его комнаты сами по себе не скрывали ничего особенного — иначе сигнал тревоги сработал бы сразу же. Значит, оставалась веранда.
Джо не понимал, для чего люди делают такие веранды: масса стекла, разгороженная тоненькими, почти игрушечными планочками, была более чем ненадежна. Не внушали ему доверия и большие окна: и с той, и с другой стороны враг мог войти в дом так же легко, как через открытые ворота.
— …у меня появились кое-какие новые сведения по этому делу… Да-да, именно по этому — вы меня правильно поняли. Я бы хотел, чтобы вы подъехали ко мне… Да, замечательно. Я все понял. Это очень хорошо. Так, значит, договорились?
Полковник громко и шумно вздохнул, и Джо показалось, что испуг сменился в нем простой угнетенностью. Так сникают порой люди, на которых обрушилось неожиданное горе.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Патриция.
Она сидела, вытянувшись в струнку, и живо реагировала на каждую реплику отца, будто понимала по неясным отрывкам намного больше, чем все остальные присутствующие.
— Мне сказали, что расследование уже начато, — сдержанно, но безрадостно сообщил полковник.
— Замечательно! — просияла девушка.