Впрочем, учитывая обстоятельства – глубокая ночь и поездка в дальний пригород, – ничего удивительного в поведении таксиста не было, он просто гасил страх жадностью.
– Вам сюда.
– Знаю.
Кайл прекрасно помнил аккуратный домик, в который несколько лет назад приезжал по заданию Чарли, расплатился и вышел, с трудом не поддавшись искушению продемонстрировать таксисту иглы. Не высушивать, конечно же, а только продемонстрировать.
Ночь, Румыния, длинные клыки у странного пассажира… Кайл не сомневался, что чел наложит в штаны, и лишь понимание важности визита к Алхимику заставило масана отказаться от каверзы.
Он прошёл через незапертую калитку к крыльцу и крутанул ручку старинного звонка. Через несколько мгновений дверь распахнулась, и перед вампиром возник длинный дворецкий в чёрном сюртуке старинного покроя и полосатых брюках.
– Вам назначено? – осведомился он на местном человском диалекте, на котором Кайл умел кое-как изъясняться.
– Можно сказать и так.
– Нужно сказать так, как есть.
– Передайте Алхимику, что с ним хочет поговорить Кайл Малкавиан. Он должен меня помнить.
– Ожидайте.
Чел захлопнул дверь, оставив масана скучать под тусклой лампой, но вернулся довольно быстро, словно не ходил к хозяину через полдома, а позвонил из прихожей по телефону.
– Вас примут.
– Я не сомневался.
Ответа не последовало.
Дворецкий проводил гостя в гостиную – тяжёлая мебель конца девятнадцатого века казалась Кайлу несколько тяжеловесной для не очень большого, отнюдь не напоминающего замок дома – и в очередной раз попросил обождать. И снова пауза не затянулась: едва чел вышел вон, из другой двери явился хозяин – в тяжёлом бордовом халате и с бутылкой красного в руке. Редкие волосы в беспорядке, под глазами мешки – возраст, однако и манера общения, и движения ещё бодрые. То ли хорошо сохранился, то ли недавно перекусил.
– Я тебя помню?
– Кайл Малкавиан.
– Посланник Чарли?
– Один раз был посланником, – вежливо уточнил Кайл. – А так я сам по себе.
– Да, да, да…
Алхимик плюхнулся в кресло и кивнул, показывая, что не оставил без внимания изящный поклон «картанэр», которым этикет требовал приветствовать «непревзойдённых мастеров своего дела».
– Всё это мило, но надо открыть бутылку. Иначе я усну.
Поскольку фраза означала, что гнать его, во всяком случае сразу, хозяин не собирается, Кайл ответил почти радостно:
– С удовольствием! – И принял у Алхимика бутылку. – Где штопор?
– В этом-то и заключалась просьба открыть бутылку: знай я, где штопор, справился бы сам.
И рассмеялся, глядя на оторопевшего гостя.
Алхимика звали Берни Луминар, он был рождён ночным охотником, но получился травоядным… Ну, не совсем травоядным, конечно, но составление зелий и магических растворов занимало Берни гораздо больше, чем драки и кровь. Он соблюдал строгий нейтралитет, был осторожен в быту – то есть не вызывал подозрений у челов и потому сумел прожить достаточно долго.