Один был довольно высок для своих тринадцати лет, с копной взъерошенных светло-русых волос. Он отвернулся, и лица его не было видно, но Джеймс знал, что у этого мальчика поразительные глаза цвета лаванды. Джеймсу уже доводилось слышать мнение девушек: те считали, что со стороны природы это чудовищное расточительство – награждать парня такими прекрасными глазами. Особенно такого странного парня, как Кристофер Лайтвуд.
Кузена Кристофера Джеймс знал лучше, чем кого-либо еще в Академии. Тетя Сесили и дядя Габриэль последние годы практически всегда жили в Идрисе, но до того, как они туда переехали, обе семьи нередко проводили время вместе. Например, ездили на каникулы в Уэльс, пока не умерли бабушка с дедушкой. При всех своих странностях и жуткой рассеянности Кристофер всегда относился к Джеймсу неплохо.
Мальчик рядом с Кристофером был невысоким и худым как палка; голова его еле доставала Лайтвуду до плеча. Томас Лайтвуд, двоюродный брат Кристофера. С Джеймсом они не родственники, хотя его мать, Софи, Джеймс называл тетей – она была лучшей подругой его мамы. Он очень любил тетушку Софи, симпатичную и неизменно добрую и приветливую. Она со своей семьей тоже последние годы жила в Идрисе, вместе с тетей Сесили и дядей Габриэлем, – муж тети Софи приходился дяде Габриэлю братом. Но иногда тетушка Софи приезжала в Лондон, навестить Эрондейлов. Как-то раз Джеймс даже заметил, как они с мамой выходили из тренировочной комнаты, хихикая, словно девчонки не старше его сестры Люси. К тому же тетя Софи однажды назвала своего сына застенчивым мальчиком, и Джеймс подумал, что у них с Томасом может оказаться много общего.
На больших семейных советах, когда все они собирались вместе, Джеймс то и дело косился на Томаса, но тот всегда держался где-нибудь с краю, застенчивый и тихий, и, как правило, не сводил взгляда с кого-нибудь из старших. Джеймс даже хотел подойти к нему и заговорить, но не был уверен, с чего начать.
Может, двое застенчивых людей и могут стать хорошими друзьями, вот только проблема в том, как им этого добиться. Как подружиться? Джеймс понятия не имел.
Что ж, теперь у него есть шанс. Кузены Лайтвуды – самая большая его надежда в поисках друга. Нужно только подойти и заговорить с ними.
Джеймс протолкался сквозь толпу, извиняясь, когда кто-нибудь задевал его локтем.
– Привет, парни, – услышал он голос за спиной, и кто-то небрежно отодвинул мальчика в сторону, словно досадную помеху.
Томас с Кристофером обернулись, точно подсолнухи вслед солнцу, и расплылись в совершенно одинаковых радостных улыбках. Перед глазами Джеймса возникла чья-то светлая, сияющая золотом волос голова.