– Джеймс, – холодно поправил Джеймс. – Зачем тебе столько расчесок?
Фэйрчайлд с жалостью глянул на него.
– Ну не думаешь же ты, что все вот это, – он широким жестом указал на собственную голову, – получилось само собой?
– Не знаю. Мне хватает одной расчески.
– Ну да, – заметил Мэттью. – Я так и понял.
Джеймс прислонил чемодан к ножке кровати, вытащил «Графа Монте-Кристо» и направился к двери.
– Джейми? – позвал Мэттью.
– Джеймс! – выплюнул Джеймс.
Фэйрчайлд расхохотался.
– Ладно-ладно. Джеймс, куда это ты собрался?
– Куда-нибудь в другое место, – заявил Джеймс и хлопнул за собой дверью.
Он не мог поверить, что судьба оказалась к нему так несправедлива, назначив делить комнату с Мэттью. Мальчик отыскал еще одну уединенную лестницу и читал допоздна, пока не решил, что уже достаточно поздно и Фэйрчайлд наверняка уснул. Джеймс прополз по коридору, зажег свечу и стал читать дальше, лежа в кровати.
Должно быть, он слишком уж зачитался. Когда Джеймс проснулся, Мэттью в комнате уже давно не было – в довершение всего, он еще и «жаворонок»! К тому же сам Джеймс безбожно опоздал на первый свой урок в Академии.
– Ну чего же еще ждать от Козлика Эрондейла!
Парня, который это заявил, Джеймс видел впервые. Кое-кто захихикал.
Эрондейл мрачно плюхнулся на стул рядом с Майком Смитом.
Хуже всего были те предметы, которые элита изучала отдельно от отстоя. Потому что сесть на них Джеймсу было не с кем.
А может, хуже всего были первые уроки. Потому что Джеймс всегда засиживался до поздней ночи, с помощью книжек отвлекаясь от своих проблем, и каждый день опаздывал. Причем во сколько бы он ни встал, Мэттью в комнате уже не было. Эрондейл начинал подозревать, что тот делает это специально, чтобы подразнить его. Сложно было представить Фэйрчайлда, спозаранку занимающегося чем-то полезным.
А может, хуже всего были практические занятия. Потому что на них Мэттью неимоверно раздражал Джеймса.
– К сожалению, я вынужден отказаться от участия в этом, – сказал Фэйрчайлд на первом занятии. – Считайте, что я устраиваю забастовку. Как шахтеры. Только делаю это гораздо более элегантно.
На следующий день он объявил:
– Я воздерживаюсь от участия в занятии на том основании, что красота священна, а в этих упражнениях нет ничего красивого.
А потом, на третий раз, просто сказал:
– Я протестую из эстетических принципов.
Мэттью и дальше продолжал нести ахинею, от которой всех разбирал смех, пока через пару недель занятий не заявил:
– Я не стану этого делать, потому что Сумеречные охотники – кретины и потому что я не хочу учиться в этой кретинской школе. Почему инцидент, который называется рождением, автоматически означает, что либо тебя оторвут от семьи и родных, либо жизнь твоя будет короткой, ужасной и полной смертоубийственных драк с демонами?