Колл вспомнил Колючку и пробормотал молитву, даже если здесь и не было богов, которые могли бы ее услышать. Казалось, что-то умерло в Колючке, когда умер Бренд. А может, никто не проходит войну таким же живым, каким был до нее.
Вся дорога была покрыта выбоинами и провалами и завалена измятыми металлическими предметами, на которых осыпалась пузырившаяся краска. Вздымались мачты высотой в десять человек, с гирляндами проводов, висевших между зданиями, как паутина громадных пауков. Повсюду виднелись эльфийские буквы: написанные на дорогах знаки, искореженные буквы на столбах, знамена, гордо развернутые над каждым разбитым окном и над каждой дверью.
Колл уставился вверх на одну вывеску, протянувшуюся через все здание: последняя буква высотой с человека упала и печально качалась на углу.
— Кругом письмена, – прошептал он, и его шея занемела от постоянного взгляда наверх.
— Эльфы не ограничивали слово среди немногих, – сказала Скифр. – У них знание распространялось среди всех, как огонь. И они жадно раздували пламя.
— Которое спалило их всех, – прошелестела Мать Скаер. – Спалило дотла.
Колл удивленно посмотрел вверх и тяжело вздохнул.
— Вы понимаете их?
— Я, может, знаю буквы, – сказала Скифр. – Быть может, даже знаю слова. Но тот мир, о котором они рассказывают, полностью исчез. Кто теперь смог бы разгадать их значение?
Они прошли мимо разбитого окна, осколки стекла все еще торчали из рамы, и Колл увидел женщину, которая ухмылялась ему изнутри.
Он был так потрясен, что не смог даже закричать, лишь отпрянул, споткнулся и упал прямо на руки Скифр, бездумно указывая в сторону призрачной фигуры. Но старуха только хихикнула.
— Она не может тебе повредить, мальчик.
И Колл увидел, что это была картина, нарисованная удивительно детально, испачканная и выцветшая. Женщина поднимала запястье, демонстрируя эльфийский браслет, и улыбалась так широко, словно эта вещь доставляла ей невероятное удовольствие. Высокая и стройная, странно одетая, но все-таки женщина.
— Эльфы, – пробормотал он. – Они были... похожи на нас?
— Ужасно похожи и ужасно непохожи, – сказала Скифр. Ярви и Скаер встали возле нее, и все смотрели на это выцветшее лицо из давнего тумана прошлого. – Они были намного мудрее, многочисленнее, сильнее нас. Но, в точности как мы, чем сильнее они становились, тем сильнее им хотелось стать. Как и у людей, у эльфов внутри были дыры, которые невозможно заполнить. Все это... – Скифр широко развела руки, указывая на величественные развалины, и ее накидка из тряпья вздымалась на неустанном ветру. – Все это не могло их удовлетворить. Они были в точности такими же завистливыми, безжалостными и честолюбивыми, как и мы. В точности такими же жадными. – Она подняла длинную руку, указывая на сияющую улыбку женщины. – Жадность их и уничтожила. Слышите, Отец Ярви?