Это было великое событие.
Множество влиятельных гетландцев, которые не пошли на войну, вероятно, разозлились, что король Утил был погребен в Оплоте Байла и что им не выпало шанса внести значительный вклад в событие, которое будет жить в памяти так долго.
Но Лаитлин выдавила сквозь сжатые зубы: «Их гнев для меня – прах». Смерть мужа сделала ее королевой-регентом, принц Друин цеплялся за ее юбки, и ее власть стала больше, чем когда-либо. Колючка Бату, насупившись, стояла за ее плечом, глядя так злобно и мстительно, что лишь самые храбрые осмеливались встретиться с ней взглядом. Стоило Лаитлин лишь сказать, и это тут же исполнялось.
В конце концов, на похоронах Железного Короля не было недостатка в прославленных людях.
Здесь была Скара, королева Тровенланда, до недавнего времени жалкая беженка – а теперь все чествовали ее храбрость, сострадание и более всего ее хитроумие. Ее светловолосый телохранитель молчаливо хмурился за ее стулом.
Здесь был и ее нареченный, Гром-гил-Горм, Ломатель Мечей и Создатель Сирот. Его цепь из наверший выросла еще больше, и его министр Мать Скаер тревожно и задумчиво стояла рядом.
Здесь была печально известная волшебница Скифр, которая в один миг убила больше воинов Верховного Короля, чем король Утил за всю свою кровавую жизнь. Она сидела, плотно запахнув накидку из тряпья, рассматривая знаки в грязи меж своих скрещенных ног.
Здесь была Свидур, верховная жрица шендов, с зеленой эльфийской пластинкой, висевшей на ремешке на ее шее. Оказалось, что Отец Ярви однажды просил о праве гостя у ее костра после шторма, а потом убедил вступить в союз с Праматерью Вексен, чтобы разорвать его, когда это было им удобно.
Здесь, конечно, был и сам хитроумный министр Гетланда, который принес эльфийское оружие из запретных недр Строкома и применил его, чтобы уничтожить армию Верховного Короля и навеки изменить Расшатанное море.
Здесь был и его ученик, Колл, чья куртка была слишком тонкой для этого времени года. Он сидел унылый и замерзший на морском ветру, чувствуя, что ему здесь нечего делать.
Благородные воины вытащили на выбранное место королевский корабль, лучший в заполненной гавани Оплота Байла, двадцати четырех весел по каждому борту. Киль скрежетал по камням во дворе крепости. Тот же самый корабль, на котором король Утил переплыл Расшатанное море в свой знаменитый набег на Острова. Тот самый корабль, который зачерпывал воду, нагруженный рабами и добычей, когда они с триумфом возвращались.