Машина трогается. Подъемы, спуски, повороты вправо и влево. Сквозь окошко видны проплывающие мимо уличные светильники. Едем около получаса. Выходим у ярко освещенного подъезда. Медбратья вводят меня в приемное отделение госпиталя и уходят. Несколько пожилых санитарок смотрят с сочувствием на меня. Одна из них говорит, что мне придется ждать еще долго: у дежурного врача-хирурга сейчас началась неотложная операция…
Беру власть в свои руки. Я уже понял, почему не помогло «водолечение» в гостинице: вода была холодная.
– У вас есть теплая вода и марганцовка? – спрашиваю я у санитарок. Они подтверждают: все есть. Одна приносит кружку теплой воды и стеклянную пробирку с кристаллами марганцовки.
– Нет, девоньки, нужно целое ведро теплой воды…
«Девоньки» служат все-таки в военном госпитале и беспрекословно подчиняются командам. Добавляю в ведро марганцовки и на глазах изумленных санитарок начинаю лечиться, поглощая одну за другой большие кружки розовой воды, периодически возвращая принятое природе, точнее – помойному ведру. Сразу стает легче, боль почти проходит. Большое дело – опыт. Один вопрос стучит в голове: как там моя молодая жена? Начинаю соображать: если меня здесь «оприходуют», то опять заставят ждать, пока будут расти и набираться сил неторопливые микробы…
Удостоверение – в кармане брюк. Надо бежать немедленно.
– Где у вас туалет? – интересуюсь у «девонек». Они дружно выбрасывают руки в сторону входного коридора. Нахожу, очищаюсь от всех лекарств и их последствий, затем проскальзываю к подъезду. В освещенном окне недалекой проходной, клонясь на винтовку, дремлет часовой в форме курсанта. Когда я проходил возле него, он даже не шелохнулся. Я свободен!
Осматриваюсь и понимаю, что влип весьма основательно. При слабом свете светильников над колючей проволокой высоченного забора вижу, что я нахожусь во внутреннем дворе со складами. Оказывается, именно склады, а не вход в госпиталь, охранял задремавший часовой. В освещенном окне КПП вижу, что сейчас он уже бодрствует. В магазине винтовки, конечно, есть патроны. Уж не захочет ли он с перепугу пострелять по человеку, проникшему ночью на вверенные ему склады? Правила для часового известны… В любом случае мне грозит задержание и последующее ожидание, пока подрастут микробы. А что происходит сейчас с моей юной женой???
Возле забора, увенчанного козырьком из колючей проволоки, растут деревья. Крупная ветка одного дерева выходит за пределы ограды. Взбираюсь на дерево, перемещаюсь по этой ветке. Внизу метрах в четырех-пяти различаю булыжную мостовую и грохаюсь туда. Спасибо аэроклубу: приземляюсь по всем правилам, не сломав ни одной конечности, которыми заботливо снабдила меня природа и родители.