Эти ночи до сих пор являются ей в кошмарах.
Звук пятисот телефонов, звонящих одновременно.
Вопли.
Не сегодня… сегодня ночью этого не случится.
Стащив свое пончо, Беверли подошла к Итану, скорчившемуся под одеялом у стены. Когда его натужное, учащенное дыхание наконец сменилось длинными, спокойными вздохами, подобралась к дорожной сумке и выудила из наружного кармана нож.
Складной, ржавый и тупой, но другого ей отыскать не удалось.
Стащив одеяло прочь и задрав больничную сорочку Итана, она повела ладонью вдоль его левой ноги, пока не наткнулась на шишку на задней стороне бедра.
Позволила ладони задержаться там чуточку дольше, чем следовало бы, но боже, как же давно она не касалась мужчины и не чувствовала прикосновения мужской руки.
Она думала сказать Итану заранее, но его ослабленное состояние этому помешало – да, может, оно и к лучшему. Как бы там ни было, ему повезло. Проделывая это с собой, она была лишена такой прелести, как анестезия.
Беверли положила фонарик на каменный пол, чтобы тот освещал тыльную сторону бедра Итана.
Буквально испещренного шрамами.
Глазом шишка не видна, определяется только на ощупь – да и то едва-едва, если знаешь, где именно щупать.
Беверли открыла лезвие, собственноручно простерилизованное два часа назад ватными тампонами, смоченными спиртом, чувствуя, как подкатывает под горло желудок при мысли о том, что надо сделать, и в душе молясь, чтобы боль не вывела его из наркотического забытья.
Итану снилось, что он связан по рукам и ногам и что-то грызет ему ногу, делая небольшие пробные укусы, но иногда запуская зубы достаточно глубоко, чтобы он закричал во сне.
* * *
Вырвался из сна.
Со стоном.
Тьма вокруг, а левую ногу в верхней части задней поверхности бедра палит чересчур знакомой болью – кто-то его режет.
На одно ужасное мгновение он вновь оказался в той пыточной камере с укутанным в черный платок Аашифом, подвешенный к потолку за запястья, с прикованными к полу лодыжками, с телом, вытянутым в струну, так что и не шелохнешься, как бы чудовищна ни была боль.
Чьи-то руки трясли его за плечи.
Женский голос произнес его имя:
– Итан, все в порядке. Все уже позади.
– Пожалуйста, перестаньте, о господи, пожалуйста, перестаньте…
– Вы в безопасности. Я это вытащила.
Он отметил световое пятно, несколько раз моргнул, пока оно не сфокусировалось.
Луч фонарика, лежащего на полу.
В отраженном свете Итан увидел каменные стены, две гробницы, витражное окно – и тогда все с оглушительной силой накатило обратно.
– Вы знаете, где вы? – спросила Беверли.
Боль в ноге была настолько сильной, что его затошнило.