Итан помешкал на пороге, переключая внимание то на приближающиеся огни, то на непроглядную темень склепа, прикидывая, есть ли у него в запасе две минуты на одевание и сбор припасов, или пора просто уходить.
Лучи света приближались, все четыре двигались примерно в направлении мавзолея, и уже начали доноситься голоса.
Решай же, черт возьми!
Он все мешкал, теряя драгоценные секунды.
Если они доберутся до тебя, пока ты в склепе, ты покойник. Тут нет выхода, а они доберутся сюда быстрее, чем ты успеешь одеться.
Он побежал.
Одетый лишь в больничную сорочку, без ботинок, шелестя босыми стопами по траве и чавкая по холодной грязи.
Под хлещущим дождем.
Больной.
Терзаемый холодом.
Задняя поверхность левого бедра криком кричала с каждым сокращением мышцы.
Отключив все это от сознания – страх, боль и холод, – он рванул среди сосен, виляя среди надгробий.
Четыре пятнышка света позади него вроде бы не заметили его ухода, продолжая сближаться по траекториям, сходящимся на мавзолее.
В почти полной темноте дезориентация просто ошеломляла. Итан даже не догадывался, куда направляется – на север или на юг, к городу или прочь, но продолжал бежать, пока не достиг каменной стены, образующей ветхую границу кладбища.
Вскарабкавшись, сел, упершись ладонями в колени, улучив минутку, чтобы перевести дыхание и поглядеть туда, откуда прибежал.
Еще огни.
Как минимум полдюжины вдобавок к первоначальным четырем, и с каждой секундой позади них появляются все новые – настоящая армия светлячков, выныривающих из тьмы и дружно устремляющихся к нему, и темп их подпрыгивания внушил Итану страх, что они бегут.
Он выронил микрочип на каменную стену. Потом перекинул ноги на другую сторону и спрыгнул, скривившись от пронзительной боли в левом бедре. Но, игнорируя ее, устремился на поле скошенной травы.
С противоположной стороны поблескивал игровой комплекс детской площадки, и капли дождя вспыхивали в свете уличного фонаря над ней.
А дальше, в рощице темных сосен – еще огни, еще голоса.
Кто-то на кладбище крикнул, и хотя Итан не понял, в его ли адрес, крик этот подстегнул его.
Приближаясь к качелям и горке, он сообразил, где находится, и журчание бегущей воды, перекрывающее шелест дождя и грохот сердца Итана, подтвердило это.
Слева, невидимый в темноте, находится травянистый берег, где он впервые очнулся в Заплутавших Соснах пять дней назад.
И река.
Он уже было внес курсовую поправку, чтобы направиться туда, но тут в том месте, где, по его прикидкам, находился берег, вспыхнул огонек.
Итан метнулся мимо горки, продрался сквозь кустарник зеленой изгороди, окативший его дождевой водой и едва не содравший с плеч тонкую больничную сорочку, и ступил на улицу.