Принц Иоанн, после смерти Людовика официально объявленный новым дофином, упрямо отказывался покинуть поместье жены в Эно и вернуться в Париж, несмотря на обещания обеспечить ему безопасный путь. Впрочем, он согласился приехать в Компьен, королевскую цитадель в Пикардии, захваченную герцогом Бургундским. В попытке заманить сына на французскую землю королева доехала до Санлиса, где встретилась с женой дофина, Якобой Баварской, графиней Эно, и ее матерью, сестрой герцога Бургундского. По-видимому, герцог держал нового дофина крепкой хваткой.
Карл с большой неохотой сопровождал королеву в Санлис.
– Жан совершенно не доверяет нашей матери, – шепнул он Екатерине за завтраком, вскоре после возвращения из неудачной поездки. – Пока мы были в Санлисе, я тайно посылал Танги в Компьен, с моей клятвой верности Жану, но тот отказался с нами встречаться, заявив, что не желает вести переговоры с распутницей.
Екатерина отвела взгляд, услышав такое описание матери.
– Мэтр Танги не говорил, как вообще Жан? – помолчав, спросила она.
– Дю Шатель назвал его жестоким, – лаконично ответил Карл.
– Ах, я о другом! В добром ли он здравии? Счастлив ли?
– Это мне неведомо. – Карл равнодушно пожал плечами. – Я видел его жену, Якобу. Она красива и принесет ему обширные владения, жаловаться ему не на что.
Екатерина сердито взглянула на брата, недовольная подобной узостью взгляда.
– Не тебе завидовать, Карл! – воскликнула она. – Ты только что получил герцогство Берри. Неплохой подарок ко дню рождения!
За год до четырнадцатилетия Карла старый герцог Беррийский скончался. Поскольку из всех его детей в живых остались лишь дочери, королевский совет одобрил передачу его титулов и владений крестнику, принцу Карлу.
– Верно, – самодовольно заявил Карл. – Наконец-то хоть какое-то вознаграждение за унылое детство, проведенное с брюзгливым стариком!
Незадолго до Пасхи пришло неожиданное известие о смерти дофина Иоанна. Герольд Эно сообщил королеве, что лекари не сумели исцелить гнилостное воспаление в ухе. От страшной боли бедняга лишился рассудка, а потом нарыв отправил дофина к Создателю. Бедный мальчик! Ему было всего восемнадцать. Наверняка юный проказник, гроза детской, мечтал о более славном конце. Ходили слухи, что его отравили орлеанисты за преданность герцогу Бургундскому, но внезапная кончина всегда вызывает подобные сплетни. Потом я вспомнила Танги, прочувствованно клявшегося в верности Карлу в день смерти дофина Людовика, и задалась вопросом, не имел ли отношения к кончине Жана тайный визит секретаря в Компьен. Впрочем, с Екатериной я этого не обсуждала – некоторые подозрения разумнее держать при себе.