Итак, желание Танги дю Шателя сбылось: принца Карла должным порядком провозгласили дофином. Затем королевский совет назначил его губернатором Парижа. Странно, конечно, что от подростка ожидали управления голодающим городом, раздираемым политическими фракциями и находящимся под угрозой вторжения двух враждебных армий, однако Карл действовал уверенно, внимая мудрым советам мэтра Танги.
Череда неожиданных смертей преследовала королевскую семью. Герцога Анжуйского хватил апоплексический удар, и королева Изабо осталась без друзей в совете. Граф д’Арманьяк, пользуясь возможностью избавиться от bête noir,[12] издал указ, подписанный королем, обвиняющий королеву в измене и прелюбодейной связи с худородным рыцарем по имени Луи Бурдон. Следствия не проводилось. Незадачливого мессира Луи арестовали, сунули в мешок и утопили в Сене, а королеву насильно усадили в карету и под охраной увезли в королевскую крепость Тур, что в ста лигах от Парижа.
Даже совершенным глупцам было ясно, что король не в состоянии ни выдвигать обвинения, ни вершить суд, ни понимать смысл подписанных им указов, однако никто из придворных не желал встать на сторону королевы и выступить против коварного д’Арманьяка. Изабо отказался помочь даже родной сын.
– Указ подписан королем, а я всего лишь дофин, – равнодушно произнес принц Карл в ответ на просьбы сестры вмешаться.
– Ах, Метта! – рассерженно воскликнула Катрин. – Карл говорит, что ничем ей не обязан. Раз она с детства им не интересовалась, он ничего для нее делать не станет. Представляешь? Она же его мать! Вдобавок обвинение лживо! Королева никогда не встречалась с этим Бурдоном. Титулы и церемонии для нее важнее всего. Ни с кем ниже графа она и говорить не станет. А несчастному даже не позволили оправдаться!.. А что с ней сделают в Туре? Ведь ее совершенно некому защитить! Выходит, пока д’Арманьяк изображает из себя монарха, нам всем грозит страшная опасность.
– Ваше высочество, совсем недавно вы опасались, что королева вернет в Париж герцога Бургундского, – напомнила я ей. – По крайней мере, теперь мы от этого избавлены.
– Вот потому Карл и не вмешивается. Хорошо, что Танги привил ему страх перед герцогом, однако мы бессильны перед теми, в чьих руках королевская печать и шпага коннетабля. Ох, Метта, если бы отец не был так болен! Если бы Луи не умер! Королева, может, и не лучшая правительница, но она в здравом уме и сильна. Именно поэтому д’Арманьяк хочет от нее избавиться, и именно поэтому необходимо ее вернуть.
Я никогда не предполагала, что наступит день, когда Екатерина встанет на защиту матери, но вот поди ж ты… Осознание шаткости своего положения приводит к неожиданным альянсам.