– Что происходит? – выдохнула мне на ухо Алисия, почти неузнаваемая в мужской одежде. – Неужто принц Карл заключил соглашение с герцогом Бургундским?
– Увидим, – прошептала я.
Ради безопасности я заставила дочь переодеться в мужскую одежду, хотя это и нарушало церковный запрет. Девушкам, в отличие от юношей, было небезопасно путешествовать даже в сопровождении матери. В старой куртке и шоссах Люка Алисия сходила за юнца и вполне успешно двигалась свободной походкой мужчины, которого никогда не связывали юбки.
Для подготовки отъезда принцессы в монастырь баронессе Хохфельд потребовалось два дня. Мы слезно распрощались с Екатериной и Агнессой, и они отправились в Пуасси на барке под присмотром отряда стражников. Мы с Алисией занялись упаковкой гардероба и остальных вещей Екатерины. В багаж принцессы я упаковала и наши с Алисией вещи, небольшой запас золотых крон зашила в карман своей сорочки, а оставшиеся денье и су положила в кошель и спрятала на груди. Наша скромная одежда служила нам лучшей защитой: воры и грабители не догадаются, что у бедно одетой женщины с сыном-подростком есть золото и серебро.
Корбеля достигли без приключений. В оживленном внутреннем дворе замка Ив возчик, натянув поводья, остановил упряжку.
– Мне надо доложиться интенданту замка, – сказал он. – Если вы спрыгнете сейчас, вас никто не заметит. Только держитесь подальше от волов, они неуклюжи и не любят стоять смирно. Псарня вон там, в дальнем углу главного двора.
Я схватила узелок с пожитками и перелезла через сиденье возчика. В огромном мощеном дворе находилось столько фургонов, что даже появись здесь королева, ее никто бы не заметил. Шум и гам эхом отдавались от каменных стен. Замковые слуги кричали, командуя, кому куда ехать, возчики понукали животных, усталые волы ревели, требуя еды и воды, а над всем этим разносился оглушительный трезвон колоколов. Я неуклюже слезла с фургона, Алисия ловко спрыгнула на землю и весело улыбнулась мне из-под капюшона.
– Да благословит тебя бог за доброту, Ив, – сказал я возчику, вкладывая ему в ладонь серебряный денье. – Вот, выпьешь с товарищами вечером.
Иву было неловко брать у нас деньги, но отказываться он не стал.
Лавируя между телегами и волами, я с удивлением поглядывала на дочь. Алисию мужское платье не смущало, она боялась разоблачения – и неспроста. Если бы в ней распознали женщину, то за неповиновение церковным указам Алисии грозил бы день заключения в тюрьме, а то и публичная порка. Впрочем, признать в миловидном юнце девушку было сложно. Наряд Алисия носила уверенно, а из-под холщового капюшона торчала мальчишеская челка – мы предусмотрительно подрезали ее длинные каштановые волосы. Я называла дочь Аланом.