Мой нежно любимый брат!
В эти радостные дни Рождества Христова я искренне надеюсь, что вы окружены преданными вам людьми и празднуете со своим двором в Бурже, в Туре или в Шартре. Я часто задаюсь вопросом, ладите ли вы с Марией и вступили ли в права супруга. Возможно, на Рождество вы уедете в Анжу, к ее семье.
Увы, я давно утратила всякую надежду провести Рождество вместе с вами. Неизвестно, как проходят переговоры у бургундцев с англичанами, но вероятность брака между мной и королем Генрихом все еще существует. После Монтро королевский двор настроен против вас, поэтому нам придется стать врагами. Как я хотела бы, чтобы сложилось иначе!
Жаль, мы не можем остаться детьми, не ведающими политических разногласий! Помните ли вы нашу сестру Мишель? Вы были совсем ребенком, когда королева увезла ее из дворца Сен-Поль. Да будет вам известно, что отношения между нами так и не сложились.
Мне ясно дали понять, что королевские отпрыски – не дети, а «достояние короны». Какое тяжелое звание!
Тем не менее я по-прежнему остаюсь вашей любящей сестрой,
Екатерина
Писано в Труа, в графском дворце,
во вторник, двадцатый день декабря 1419 года
Рождество при дворе прошло тихо. Знатные вельможи участвовали в мирных переговорах, постоянно курсируя между Труа, бургундским двором в Аррасе и гарнизоном английского короля в Манте, а остальные придворные все еще соблюдали траур. Король Карл и королева Изабо не могли или не желали устраивать рождественские празднества, поэтому Екатерина и ее фрейлины развлекали себя сами. Я провела Рождество с Алисией и Жаком. Мы прослушали мессу в церкви Сен-Жан и собрались на праздничный ужин в мастерской на рю л’Эгюий. В конце января я приехала к ним в ожидании дня, когда Алисия разрешится от бремени.
Роды начались в середине морозного февраля, и на исходе вторых суток я места себе не находила от беспокойства. Схватки сотрясали тело Алисии, в глазах застыла боль, но крики становились все слабее. Повитуха по имени Гризельда, обычно веселая и жизнерадостная женщина, вывела меня из комнаты и призналась в своих опасениях: ребенок застрял.
– Надо помолиться Деве Марии и святой Маргарите о спасении Алисии и младенца.
– Не может быть, – в ужасе выдохнула я. – Она сильная, сумеет вытолкнуть ребенка.
– Дело не в силе. Утроба твоей дочери не открывается, чтобы пропустить ребенка. Алисия очень молода, ее тело слишком упруго, не желает растягиваться. Не помогает даже мазь из окопника и тысячелистника.
– Может быть, есть какие-нибудь старинные способы? – Я вцепилась в руку повитухи. – Прошу тебя, Гризельда! Тебе наверняка что-то известно, я же вижу!