МАША. Нет.
ПАВЕЛ. Зря. Хороший роман.
МАША. Может быть.
ПАВЕЛ. Начинай.
МАША. «Извини, не выспалась. Комары… Откуда они взялись? Холодно уже. Всю ночь гудели!..»
* * *
В луче света — кровать с манекеном. Рядом — Павел. Он изменяет положение рук манекена. Сначала распрямляет их поверх одеяла, отходит на несколько шагов, рассматривает позу. Потом складывает руки манекена на груди, как у покойника. Подходит к проигрывателю, ставит пластинку. Духовой оркестр играет марш. Павел возвращается к манекену и складывает его руки под затылком — так, будто манекен «отдыхает». Садится на стул, сжимает голову руками. Затем вдруг откидывается на спинку стула, вытягивает ноги, сцепляет руки на затылке, повторяя позу манекена, и потягивается. Свет гаснет.
* * *
В свете луча на сцене — Павел и Наташа. Наташа читает монолог.
НАТАША. «Я на сороковой день исповедаться ходила, батюшку спрашивала — как же твоя душа? Батюшка говорит — душа рядом… И видит все… (Пауза.) Эта женщина тоже здесь… Нехорошо. Грех!»
ПАВЕЛ. Нет. Не так. У меня от вашего монолога остается… дурное послевкусие… Ощущение, что ваша героиня не ушла, а ударилась в религию. Часто ходит в церковь и всех достала своей обрядностью… А я хочу, чтобы Вы сыграли верующую женщину. Которую хочется слушать. Вспомните кого-нибудь из знакомых…
Наташа пожимает плечами.
ПАВЕЛ. Того, кто верит. Если не в Иисуса Христа, то в свое дело…
Наташа молчит.
ПАВЕЛ. Значит, нет таких… И в театре тоже?.. Плохо. (Пауза.) Наталья Ивановна, мы же с Вами… не пирожки печем. Я понимаю, быт заедает… Но иногда надо вспомнить, что это — искусство. Роль с температурой тридцать шесть и шесть сыграть нельзя!
НАТАША. Вы как Петр. Иногда я его не понимаю. Наверное, вы с ним были похожи, когда строили… вашу крепость… Но он изменился… А сейчас нервничает. Не спит.
Пауза.
НАТАША. Павел Андреевич, у меня к Вам просьба.
ПАВЕЛ. Какая?
НАТАША. Уезжайте… Уезжайте, пожалуйста. Вам в любом театре дадут ставить…
ПАВЕЛ. А вам я не нужен?
НАТАША. Мне — нет.
ПАВЕЛ. Почему?
НАТАША. Потому что Петр Никитич плохо спит. А я его люблю. И хочу, чтобы у него все было хорошо.
* * *
В свете луча — кровать, на спинку которой наброшен медицинский халат. Рядом с кроватью — платяной шкаф, кресло. На кровати сидит Маша.
ПАВЕЛ(кивает на шкаф). Это что?
МАША. После вчерашнего спектакля не убрали.
ПАВЕЛ. Бардак… (Пауза.) А может, оставим в палате шкаф? С халатами. Подойдешь, откроешь…
Маша открывает шкаф. На внутренней створке — зеркало.
ПАВЕЛ(кричит). Стоп! Класс! Вот так и будет! Шкаф развернем торцом к залу. Открываешь дверцу, набрасываешь халат и поворачиваешься к зеркалу. И монолог читаешь, глядя в зеркало.