– У меня не было времени достать оружие.
Карла вздрагивает, и женщина замечает это. На мгновение в ее взгляде мелькает настороженность.
– Сначала ее.
– Ладно, – кивает Йоханссон. – Не возражаете, если я сниму повязки. Люблю видеть их глаза.
Темнокожий парень тихо стонет.
Йоханссон делает шаг. Карла дрожит, когда он прикасается к ней. Повязки – куски ткани, крепко стягивающие голову. Он достает нож и пытается их разрезать. Если Карла сможет его увидеть, ей будет легче. Однако все время он думает только о пистолете в руках женщины, ум работает, на ощупь определяя расстояние, траекторию и вероятность удачного исхода. Между Йоханссоном и дулом три метра. Женщина явно держит пистолет не впервые в жизни, для нее его действия могут не стать неожиданностью, расстояние легко преодолимо. Получится ли выбить пистолет? Сейчас он не может передвигаться быстро, сколько же времени потребуется, чтобы преодолеть это расстояние в три метра?
Повязки сняты. Карла моргает.
– Не тяни, – выкрикивает женщина.
Карла поднимает голову и смотрит ему в глаза.
Сейчас.
Он толкает Карлу на пол.
Первая пуля не попадает в цель, прочертив в воздухе невидимую линию в нескольких сантиметрах от его виска, но Йоханссон уже действует: осталось два с половиной метра, два. Как же медленно он двигается. Кровь бурлит, но шаги неуклюжие, пистолет поднимается в ее руке, удар, мышцы вспыхивают огнем…
Что-то твердое врезается в челюсть, но боль не такая сильная, как он ожидал. За одним выстрелом следует другой.
Он падает на пол.
Дышать становится почти невозможно. Рот наполняется кровью, обломками зубов и костей.
Задыхаясь, Йоханссон старается посмотреть вверх. Над ним стоит женщина, направив пистолет ему в голову.
Пролетают мгновения – вспышка, яркая и удушливая, где-то на краю картинки перед глазами. Так уже было.
Остекленевшая картина рассыпается на осколки.
Женщина с пистолетом отворачивается.
В воздух поднимается фонтан яркой артериальной крови. Карла опускается перед ним на колени, стараясь что-то сказать. Слов не разобрать.
Он не может дышать.
Затем свет гаснет, и Йоханссон оказывается в пустоте.
Ему не больно.
Йоханссон наверху, свет фонарей и машин на улице внизу кажется неестественно ярким, все видится ясным и четким: капли дождя на коже, блестящая гладь черепичной крыши, грубая, зернистая поверхность парапета под рукой.
Простой маршрут – из пункта А в пункт Б – на этот раз его никто не остановит.
Он один на этой крыше, он бежит, бежит к свету. Оттуда выходит женщина и произносит знакомым ему голосом:
– Полагаю, настало для тебя время увидеть мое лицо.