На самом деле Строитель не вернулся в режим Мисс Вселенной, а в бешеной ярости — при условии, что человеческие эмоции к этому могли быть применены — существо вошло в дом в виде роя. Он разделился между деревянными брусками на три потока, но слился в один в гостиной.
Майкл собрал детей в углу. Он предложил себя в качестве их человеческого щита.
Когда рой поднялся к потолку, Карсон повернулась в сторону мужа. У них обоих в руках было по «Эрбен Снайперу», которые могли умертвить разозленного быка — но не смогли бы остановить Строителя.
Рой наноживотных кружил над головами, жужжа и шипя, исследуя пределы этого пространства, как будто их миллиарды совещались о том, что проглотить следующим.
Интуиция, казалось, послала одинаковое сообщение всем, находившимся в гостиной, как Всадникам, так и Карсон с Майклом: рой, возможно, привлекает движение, и кто двинется первым, может первым и умереть.
Девкалион и репликант Бозмена прибыли на Шоссе Конца Времен в несущемся снегу. Прямая дорога резко снижалась с верхушки холма за ними и исчезала дальше, на западе, безмолвные белые линии растворялись в падающих белых хлопьях, вся белизна уходила в темноту, которая в этот момент казалась вечной. На обеих сторонах дороги располагались большие темные контуры вечнозеленых растений, как возвышающиеся стены какого-то громадного замка, их ветви были еще не полностью покрыты хлопьями, их слабый запах, почти сладкий в хрустящем холодном воздухе.
Не было следов шин, изрезавших покрытую покрывалом мостовую, что было неудивительно, учитывая, что никто не жил вдоль этих двадцати четырех миль дороги. Ночь была такой тихой, как будто некоторое время назад холодная война превратилась в горячую, подвергнув ядерному удару и облучив все человечество до полного уничтожения, оставив мир, где единственным существенным шумом были изредка случающиеся сейсмические активности, движущаяся вода и ветер.
— Где? — спросил Девкалион репликанта, руку которого сжимал.
— Точно на север, по меньшей мере, двести ярдов в лес. Наверное, даже триста.
— Шагни со мной, — сказал Девкалион и переместил их в лес.
Восхитительно дикий и огромный, но все же уютный в каждом промежутке между деревьями, лес мог быть собором днем, однако был серией часовен ночью. Он, должно быть, казался абсолютно непроглядной пустыней для репликанта, но для Девкалиона был рядом комнат, переходящих одна в другую в каждом направлении, воздух пах и наполнялся ароматом природного ладана сосен и горных пихт. Из-за того, что в течение дня в лесу до земли достигало мало света, подлесок путь не преграждал, и пока вес лежащего на ветвях снега не заставлял их заметно сгибаться, только летящие хлопья прокладывали себе путь через вечнозеленое укрытие к колким маленьким холодным поцелуям на его лице.