— Ничего, — говорю, входя вслед за Ильясом, — по очереди выпьем. Женька, на стреме останься.
— Пятизвездочный, — шепчет Олег, показывая бутылку.
— Да хоть шести, наливай, да по чуть-чуть.
Беру кружку. Ну что же, попробуем — каков он на вкус, пятизвездочный-то?
Вкуса, а тем более букета я не разобрал. Напиток просто огорошил своей крепостью. Аж передернуло всего. Конечно, ничего крепче кефира прежде я не пил, а та жизнь не в счет.
— Ну как? — спрашивает Олег.
— Нормаль, — отвечаю, — а закусить?
— Не доставал. Может хлебом?
Хлебом? Коньяк? Вот, блин, хоть к речке беги запивать! Отдал кружку Олегу. Он плеснул в кружку порцию и тут же протянул Ильясу. Тот проглотил коньяк зажмурившись и тоже заметно вздрогнул.
— Лимон надо было взять, — хрипло говорит он. — Мой отец коньяк лимоном закусывает.
— Коньяк пьют мелкими глотками, — заявляет Савин и наливает себе. Нюхает, отпивает, потом глаза у него выпучиваются, сразу покраснев.
— Алкаш, — хрипит Расулов. — Пойду Женьку на стреме подменю.
Ильяс вышел из палатки, тут же Переходников нарисовался. Плеснули и ему. Женька, выдохнул, выпил залпом, поперхнулся и надрывно закашлял. Лицо его тоже заполыхало краснотой.
— Слабак, — хмыкнул Расулов снаружи и тут же зашипел:
— Атас!
Олег принялся прятать бутылку, а я вылез наружу.
— Где змея? — спросил подошедший Григорьев.
— Какая змея? — удивился Расулов.
— Никакой змеи тут нет, — подтвердил я, стараясь не дышать, чтобы не выдать запаха. Однако тут же обнаружил, что Григорьев сам в сторону дышит, что меня развеселило.
— Девчонкам наверно показалось. — Некстати высунулся Савин. Уж больно красноречиво глаза его блестели. Хорошо хоть Женька унял свой кашель и теперь тихо сидел в палатке.
— Да? — недоверчиво хмыкнул Витя.
В этот момент подошла Щупко. Она взяла Григорьева за руку.
— Ребята решили к водопаду сходить. Пошли с ними?
— Пошли, — тут же согласился он.
Только они отошли от палатки, как ребята почти одновременно вздохнули.
— Пронесло!
— Не обольщайтесь, — говорю, — Витя понял, что мы тут вовсе не лимонад пили.
— Все равно, пронесло, — повторяет Олег.
— Ладно, — вздыхает Ильяс, — пошли, что ли тоже к водопаду сходим?
— Пошли.
* * *
— Засыпает синий Зурбаган.
А за горизонтом ураган…
С грохотом, и гомоном, и гамом,
Путь свой начинает к Зурбагану.
Петь как Пресняков мне гораздо легче, не то, что под Высоцкого голос подстраивать. И получается вполне похоже.
— Грянет ливень резкий и косой,
И продрогнет юная Ассоль,
И опять понять не смогут люди,
Было это или ещё будет.
Все сидят не шевелясь, песню слушают. Витя как-то странно прислушивается. И не подыгрывает. Не знает её, что ли? И фильм не смотрел?