Она бродила, усталая, похмельная — кокаин, алкоголь — и определенно затраханная, из спальни на кухню, потом в туалет, где ее вырвало, и опять в постель. Бродила разочарованно, не веря до конца. Ни «целую», ни «до встречи», ни единого свидетельства его пребывания здесь; очередное утро «после», и опять нечем хвастаться. Как она могла переспать с первым встречным — в ее-то возрасте, в ее солидном возрасте. Ведь она давно поклялась никогда больше этого не делать, кличка «забыл, как ее» Софию не привлекала. Но сейчас она не вспоминала о прошлых гадостях. Сейчас все было по-другому. Потому что, если даже отбросить историю с ребенком — все эти начатки теории зачатия, — даже если все это отбросить, между ними был не просто секс. Не просто половой акт посреди ночи. То, что между ними произошло, не казалось бессмысленной физиологией, — конечно, приятной самой по себе, но в данный момент не главной. Теперь все ей виделось немного иным, совсем иным. Но если это не случайный перепих с первым встречным, то дело совсем плохо. Выходит, он ее зацепил. Несмотря на безумие обстоятельств, ей не все равно. Она хочет, чтобы он вернулся.
София полчаса простояла у окна, отодвинув тонкую занавеску: а вдруг не пройдет и полминуты, как Габриэль сойдет с автобуса, обогнет угол дома, пакеты с продуктами колотят его по ногам. Вдруг он всего лишь выскочил за свежим хлебом, вареньем, кофе и утренней газетой. София простояла у окна еще полчаса: а может, она зря переживает, и все в порядке, и он опять удивит ее нежданным появлением. Наверное, она очень этого хочет, хочет его. София провела у окна час, желудок сжался, плечи выгнулись тревожной дугой, она опустила муслиновую занавеску и бросилась в туалет, где ее опять вырвало. Уф, а может быть, и не хочет.
Она заснула и проснулась через три часа — в ярости. Готовая к бою и злая — куда более практичное сочетание, чем усталая и измученная. София встала — Спящая Красавица наверстывает упущенное. Сделала упражнения; поела фруктов; выдавила сок из имбиря и моркови; выпила кофе; перестелила кровать, хотя простыни были чистыми; распахнула окна навстречу расчищенному грозой небу; приняла душ: отскребла тело, выбрила, смазала кремом, распевая во все горло «Я смою этого парня с моих волос». А также с моей кожи, крови, жизни. Берегись отвергнутой прекрасной дамы. Поставила, наплевав на соседей, Эллу Фитцджеральд на душераздирающую громкость и закружилась по гостиной в танце-анализе.
Он мне нужен, потому что он все знает.
Знает ответы. И то, чего я не знаю. Ему многое известно обо мне. Ему ведомы планы на мой счет.