И за все четверо суток ни единого живого существа не только рядом, но и даже во всем охватываемом камерами пространстве. Скука.
И будто в качестве развлечения показ старта одного звездолетов.
Тогда, на второй день заточения, к темному конусу стоявшего поблизости корабля местных подкатила небольшая тележка, за которой волочился ярко-оранжевый шлейф из чего-то плоского. Тележка остановилась рядом с обшивкой, прикрепилась к ней, после чего шлейф поднялся, превратившись в достаточно объемную трубу диаметром метра в полтора. На этом движения на площадке прекратились. Удивленные земляне часа четыре наблюдали эту вновь застывшую в статике картинку, но затем труба снова съежилась, тележка отсоединилась и уехала.
А еще минут через десять конус-корабль стартовал. Стартовал так, что казалось, просто пропал с площадки. Уже потом, просматривая картинку в замедленном воспроизведении, Альберт все крутил головой и цокал языком, всем видом показывая, что подобное просто невозможно.
— Если бы я не видел этого собственными глазами, я бы нашел тысячи аргументов в пользу того, что запись подделана, — усмехался он, отмечая что-то в расчетных параметрах старта. — Одно могу сказать — живых существ на этом корабле, видимо, не было.
— Либо они суперперегрузоустойчивые, — поддакнул ему Парнишкин.
— Либо умеют как-то компенсировать возникающие во время старта нагрузки.
Но больше за все эти четверо суток вокруг «Ассоциативного» не происходило ровным счетом ничего. Зато через сто шесть часов сам по себе открылся главный пассажирский шлюз и на площадку опустилась «парадная», как ее в шутку называли сами астронавты, лестница. Но на этом и все. Вновь вокруг ни единого движения. Будто земляне просто получили великое царское благоволение покинуть место своего временного заточения, не более. Встречали их более чем прохладно.
— Что ж, хотя бы так, — усмехнулся Сандро после того как команда закончила очередную проверку местности. — Можно выходить, нас приглашают, но нам не рады. Кто пойдет?
— Мы и пойдем, — вяло отозвался Бойо, — Айсберг с Беляевым на вахте, а капитану соваться в такие переделки первым заборонено. Так ведь, Эдик-электроник? — пилот с насмешливой ухмылкой повернулся к капитану. — Прикажете надеть скафандры? Только напоминаю: на пыльной планете они нам не очень-то помогли, особенно Степану.
— А я считаю, что помогли, — вставил свой голос Альберт. — Если бы не скафандр, командору пришлось бы и меня за борт вышвырнуть. Или ты забыл про то самое пятнышко?
— Не факт, можно было просто стянуть с тебя одежду. Ну так что, роботизированный главнокомандующий?