На следующее утро я проснулся довольно поздно и, открыв глаза, обнаружил, что Дара, лениво подперев голову рукой, с насмешливой улыбкой смотрит на меня.
— Джеймс, когда ты спишь, ты похож на красивого, невинного ангелочка…
Ее великолепно сформировавшиеся груди находились всего в нескольких дюймах от моего лица. Два жемчужно-розовых полушария, взостренных нежными сосцами, жаждущими поцелуев любви. Высвободившись из-под одеяла, я нерешительно накрыл одну из них своей ладонью. Грудь была прохладной на ощупь и бархатистой, как поверхность алебастра. Когда я нежно погладил набухшую в ожидании грудь кончиками пальцев, почувствовал, как соски отвердели и стали тихонько щекотать мою ладонь. Я вспомнил стихи сладкоголосого Соломона:
«Два сосца твои,
Как двойни юной серпы,
Пасущиеся среди лилий…»
Дара ласково смотрела сверху вниз на мое обращенное к ней лицо. В ее глазах светилась нежность, а ее улыбка согревала меня, как солнечный свет. Когда я осторожно вобрал губами ее сосок, она стала медленно перебирать пальцами мои волосы. Вжимаясь губами в нежную плоть, я почувствовал, как сосок твердеет и набухает у меня во рту, скользя по ласкающему его быстрому языку. Когда я оставил его, чтобы перенести свое внимание на вторую грудь, сосок уже рдел на белой коже, как спелая вишенка. Так прошло несколько минут, потом я приподнялся, чтобы поцеловать ее в губы. Когда ее алый ротик приоткрылся навстречу моему поцелую, я почувствовал, как учащается ее теплое, свежее дыхание, словно призывая меня не останавливаться и вкусить всех прочих радостей и ласк. Блестящий, острый кончик ее язычка, чувственно скользнув по губам, проник в меня, нежными касаниями разжигая вздымавшееся во мне желание. Отдав свои губы в мою полную власть, она в нежном объятии переплела свое стройное тело с моим, сливая женственные округлости своего стана и мою плоть в какой-то единый организм.
Я всегда был уверен, что меня совершенно не привлекает женское тело, но в эту минуту я испытывал такую радость и такое блаженство, которого мне никогда не доводилось пережить с мужчиной. В податливой мягкости ее груди, распластавшейся по моей, в жарком прикосновении округлых бедер была такая чувственная нежность, что кровь вспыхнула в моих венах неведомым мне дотоле вожделением и устремилась в буйный водоворот страсти.
Дара приподнялась и, продолжая целовать меня, положила руки на мой разгоряченный орган. Она стала разглаживать складки на его коже, и от ее прикосновений он выпрямился во весь рост, став еще тверже и толще. Кончиками пальцев она продолжала наигрывать на его туго натянувшейся коже свою нежную мелодию, пока я не был готов закричать от мучительного наслаждения.