Дара (Автор) - страница 107
Она скользнула под меня, легла на спину, широко расставила колени и, продолжая ласкать мою напрягшуюся плоть, направила ее во влажный розовый рот, приоткрывшийся между ее бедер. Какое-то лихорадочное нетерпение горячей волной бросилось мне в голову, и я вонзился в нее, стараясь проникнуть как можно глубже, словно хотел целиком скрыться в этой жаркой пещере. Покорная и теплая, Дара обвила меня руками и ногами и только тихонько постанывала при каждом вздохе, которым она встречала мои движения. Возбуждение охватывало ее все полнее, она закинула мне на спину свои полные, мягкие бедра и стала извиваться и яростно тереться об меня всем телом, приподнимаясь навстречу моим толчкам, все глубже насаживаясь на мое орудие, пока из нее не вырвалось какое-то исступленное всхлипывание, благодарный плач умиротворенной плоти.
Я был горд и счастлив оттого, что сумел разжечь в ней такое пламя, и испытывал огромное душевное удовлетворение, видя запрокинутое лицо и блаженную полуулыбку, блуждавшую на ее губах. Но у меня еще оставались кое-какие желания, которые властно требовали удовлетворения иного рода. Я охотно приступил к выполнению этого требования. Медленными, мощными толчками я стал раз за разом сотрясать распростертую подо мной расслабленную, податливую женскую плоть. Дара тихонько застонала, ее дыхание сбилось, она, глядя на меня со страхом, покорностью и восторгом, приподнялась, чтобы обнять меня, но, отброшенная очередным толчком, откинулась на спину, отдаваясь моему напору. Мои движения становились все быстрее и неистовее, Дара до крови кусала губы, ее распахнутый вход с новой силой стал истекать горячей влагой, из ее горла доносились невнятные, гортанные звуки. Томящее напряжение все нарастало, пока наслаждение не стало невыносимым и я не почувствовал, что сейчас что-то во мне взорвется. Я инстинктивно задержал дыхание, меня словно подхватила густая, горячая волна и сок жизни хлынул из моих чресел, из моего бьющегося члена в ее покорно дрожащее лоно. Меня пронизал торжествующий, победительный восторг, и когда по телу Дары пробежали последние трепетания истощившейся страсти, я отозвался на ее счастливый стон протяжным ревом. «Да-а-а-а!» — кричал я, сжимая и тиская в руках мягкие половинки ее зада.
Покорная и теплая, Дара обвила меня руками и ногами.
Когда наконец последние содрогания страсти затихли во мне, я бессильно опустился на Дару, закрыл глаза и долго лежал, слушая, как бьется ее сердце, и лениво слизывая капельки горьковатого пота с ее груди.
Мы плотно перекусили в харчевне, которая располагалась напротив моего дома, и, покончив с завтраком, состоявшим из яичницы с беконом, направили свои стопы к Пфаффу, чтобы отпраздновать то, что произошло сегодня утром.