И тогда все снова стало хорошо. Барри продолжал время от времени заезжать, молча оставлял в конверте деньги, — всегда не слишком много, — в таком месте, где они должны были попасться ей на глаза после его отъезда. Он гонял в мяч с Тэрри и мальчишками с улицы, сбрасывая с себя покров таинственности, свойственной людям из того, другого мира, шутил с соседкой миссис Уилсон, как если бы никогда отсюда не выбирался. В таких условиях успех Барри согревал Маурин Кершоу, но не сжигал.
Когда Барри умер, она почувствовала себя самкой, опоздавшей добывать свое счастье, но еще способной цепляться когтями и плеваться, защищая своего мертвого детеныша. А полиция многозначительно ухмылялась в адрес погибшего, и какой-то коронер не прислушался к ее протестам, внимая этой чисто одетой мрази, которая все лгала и лгала. Он поверил, будто бы деньги сделали из ее мальчика такого же подонка и наркомана, как эта свора. И ей никто не верил, они считали, что она знает своего ребенка меньше других. Долго она билась с ними, долго плакала, а потом заползла в темную нору, вцепилась в своего младшего сына, утешая его своей ненавистью и подпитывая своим гневом. Потому что Маурин Кершоу знала, кто убил Барри. Настанет день, и ее Тэрри убьет эту гадину, сколько бы ни пришлось ждать.
А теперь Тэрри стал благополучным, пробился сам, так же, как раньше Барри. Они вместе покинули Этрурия Стрит и связанные с ней невыносимые воспоминания, сначала перебрались на лучший конец Ромфорда, а потом и в Брентвуд, в собственный дом. Когда Тэрри женился, они со Стэфани купили дом в Хайгейт, по соседству с ее родителями. Но теперь этот дом стал слишком мал, их близнецам уже исполнилось по двенадцати лет, и им с ней стало слишком тесно… А Стэфани могла бы… Ладно, неважно. Тэрри навещал ее каждую неделю, даже иногда оставался ночевать. Иногда к нему приходили старые друзья с Ист Энда, которые тоже выучились и выбились в люди. В остальное время Маурин Кершоу находилась в полном одиночестве. И смысл ее жизни составляла надежда на отмщение. Оно оставалось мечтой, пока эта женщина, которую они с Тэрри ненавидели всеми печенками, была далеко. Сейчас она вернулась, и Тэрри претворит мечту в жизнь. Ради Барри.
— У меня было время, чтобы подумать, и я, возможно, схожу с ума, — виновато сказала Люэлла, обращаясь к Тэсс. — Но мне все это не нравится.
— Разумеется, — Малтрэверс протянул гостье бокал вина. — Я тоже знал Кэролин, и мне не нравится, что она умерла. Но вам это не нравится еще больше. Почему?
— Потому что… — Люэлла раздраженно передернулась. — Потому что это случилось в плохой момент. Как раз после того, как вы спрашивали меня о Барри.