С Вебером Андрею все было ясно, он оборвал его на полуслове и выпытал все, что тот знал о Бекбуйдинове и центральном офисе в Москве. Знал Вебер не много, Андрей кое-что еще уточнил и пристрелил его как собаку. Точнее – выстрелил в висок из его же «макарова».
Протерев рукоятку пистолета, он сунул «макаров» в руку Вебера, а напоследок извлек из-под коврика расплющенную пулю, которую выпустил из своего «глока». Пулю он выбросил по дороге домой, там наспех переоделся и отправился на железнодорожный вокзал!
В Москву поезд прибыл точно по расписанию – 5.28. Нырнув на перроне в подземный переход, Андрей без проблем миновал многочисленных милиционеров и вскоре уже ехал в едва проснувшемся метро.
Где жил Бекбуйдинов, Вебер не знал. Оставался только офис. По указанному Вебером адресу Андрей добрался еще затемно. От неширокой улочки со странным названием вправо уходил переулок.
Андрей повернул в него, прошел еще двадцать метров и нырнул в арочный проезд старинного дома. Его шаги гулко зазвучали под перекрытием, и вскоре он оказался в небольшом глухом дворе.
Справа и сзади – со стороны улицы и переулка – двор надежно ограждал от внешнего мира старинный Г-образный дом. Впереди и слева, вплотную к старинному дому, соприкасаясь друг с другом углами, располагались два четырехэтажных дома попроще. Эти дома были жилыми. Чтобы не привлекать внимания копавшейся в углу двора дворничихи, Андрей неспешно направился к дальнему подъезду левой четырехэтажки.
Размерами двор был метров пятьдесят на пятьдесят. В центре располагался стандартный детский городок, выполненный в дереве – горки, лесенки, качели и все такое. Сбоку к городку лепилась беседка со столиком и двумя скамейками.
Все остальное пространство было заасфальтировано и заставлено машинами. По углам двора еще, правда, просматривались чахлые деревца и какие-то баки. И все.
Нырнув в подъезд, Андрей из-за приоткрытой двери еще раз осмотрел двор и понаблюдал за входом в центральный офис Бекбуйдинова. Располагался он почти напротив – с тыльной стороны той части старинного дома, которая выходила на улицу.
Хорошего во всем этом было мало, Андрей выждал еще минуту и выбрался на улицу. Дворничиха по-прежнему копалась в углу, из подъезда вышел какой-то человек с собакой.
Андрей задумчиво посмотрел на него, закурил сигарету и отправился искать ближайший «птичий» рынок.
В 9.50 Андрей нырнул в арку и снова появился во дворе. В руке он держал прозрачный пакет с хлебом, на поводке тащил бестолкового щенка ротвейлера. Звали его Рамзес четырнадцатый. Его папаша Рамзес первый вроде был победителем последнего чемпионата Москвы. Так, во всяком случае, было написано в бумажке, которую Андрею всучили на «птичьем» рынке.