Митрофан, переодетый в легкую спецовку и светлую пюферку, помогал рабочим укладывать на грузовик инструменты.
— Лоток-то рассыпается, — указал он подошедшему Гурьяну.
— Тебе ровесник, — пошутил Костя Мочалов.
— С песочком, — мыкнул Супостат.
— Песочек и у молодых бывает, когда покрепче прижмут.
Ответ старика рассмешил рабочих.
Грузовик двинулся, подбрасывая на площадке с десяток разведчиков. Около первого станка Гурьян остановил машину.
— Перебрасывайтесь к Гнилому ручью, — сказал он лысому старику мастеру.
— Значит, шабашим здесь?
— Попробуем там, — ответил директор. — Скажи и Чумандурову, чтобы перетаскивался.
Около сосен Костя первый соскочил на разрытый курганчик и плюнул в ладони.
— Копанем, видно, — показал он Ларьке крупные зубы.
— Это нехитро, да что-то клад нам хвост кажет. Зачем привезли этого карымца? — подмигнул он на суетливо вышедшего Митрофана.
— А вот, расчухаем…
Митрофан очертил посохом квадрат и, заметив улыбку Кости, сердито неожиданно вспылил.
— Чего скалишься?
— На тебя любуюсь… Орел, видать, был. — И эта молодая улыбка обезоружила старика.
— Был да сплыл, а то бы зажал таких, как муху.
Ларька выбросил землю и хитро подтолкнул Митрофана.
— Ты и по части баб, дед, бывал мастер?
Митрофан разогнул спину и открыл беззубый рот.
— Теперь на мой грех положен пост, — отшутился он.
Митрофан затрясся от смеха.
— Охальники вы, — он взял кайло и медленно начал одалбливать кромку шурфа.
— Здорово садишь, дед, — не унимались ребята.
— Нет, знать-то, отсадил, сынки. Откайлил… Вот так, как вы, нам с хозяевами не доводилось ездить на машинах, — старик нагреб из Гурьянова кисета махорки и вздохнул. — Ничего вы, вижу, не тямлите о прежней житухе приискателя. А прямо скажу: жили мы не люди и умрем не покойники. Хотел в жизни гору своротить, а всего раздавил гниду. Теперь вот гляжу на вас и умом не пойму перемену. Толковее вы нас, — Митрофан выколотил трубку и полез в кабину.
— Курья не высохла? — спросил он Гурьяна.
— Нет, глубже стала.
— Катай туда.
Директор завел мотор. Автомашина запрыгала по мелким кочкам, рассеивая перегар. Ручей потерялся в кустарниках. До протоки два раза буксовала машина, и, когда Гурьян вывел ее на берег, поросший мелким ельником, старик махнул рукой.
— Вот отсюда до самых гор, Спирька говорил, лежит богатство, а тем наипаче — на дне курьи. Но вот глубока она, дешево создание, — Митрофан вышел и зашагал рядом с Гурьяном. По берегу расцветали первые подснежники и щетинилась зелень, пахнущая медуницей.
— Новую новинку на старую брюшинку, — сказал старик, жуя перистый пучок черемши.