Место силы (Колпакова) - страница 15

Мы молча проводили глазами стадо коров, которое паслось недалеко от дороги. Они на нас не смотрели – много чести.

– Знаете, какая первая буква алфавита? – неожиданно спросил Лёшка и сам себе ответил, потому что на его вопросы бесполезно отвечать, он сам знает ответ лучше всех. – «А». Её называют «Алеф», и она похожа на коровью голову с рогами. Только в нашем алфавите корова перевернута, упирается рогами в землю. А русская «А» называется «Аз» – это значит «Я».

– У нас много чего перевернуто, – согласилась мама.

– Накаркайте мне сейчас! – забурчал папа, который вроде бы с интересом до этого слушал нашу беседу.

– Кар! Один час, – услужливо каркнул наивный полиглот.

Мы замолчали, а папа включил радио «Ретро», и, взвыв, мы все надели наушники со своими записями.

Хорошо, что дорога до Аркаима очень хорошая, ехали быстро, и 500 километров остались позади меньше чем через пять часов.

Дмитрий про первый вечер в Аркаиме

Аркаим – это место в степи. Три маленьких холмика (бывший вулкан, жерло его – ровная площадка, там стоит турбюро), степь, деревня недалеко. А палаток! Друг у друга на головах в туристическом лагере стоят. Припарковались, а вернее, пристепились не в самом заповеднике, а в стороне, где дикие туристы. Там было свободно. По лугу местные жители водили коней. Катали туристов. Мне уже понравилось. Я сразу сбегал туда, но все кони были заняты, и денег я не взял. Просто постоял, посмотрел. Не знаю, что там коровы, а вот лошади… Даже первобытные люди понимали, что лошади – это вам не коровы. Треть всех наскальных рисунков про животных – это лошади. Лошадь – это ветер. Ветер – это небо. Небо – это свобода. Свобода – это мечта. Моя мечта – это лошадь.

Выбрали местечко между большой палаткой и старым костровищем возле какой-то норки и стали ставить палатки.

– А если там змеи? – показал на нору папа.

– Судя по диаметру – питоны, – съехидничала мама.

– Что ты такая ядовитая? – ответил папа. И если бы он добавил ещё одно слово, то наш отдых мог бы скоропостижно закончиться.

– Пап, пойдем про экскурсии узнаем! – заорала Динка. – Надо записаться на завтра, а то мест не будет! Всё равно, ты не знаешь, как палатку ставить…

Хотя папа на Динку тоже часто ругается, но он её любит больше, чем нас с Лёхой. Зато мама нас с Лёхой меньше ругает, чем Динку. Ну, с Лёхой-то она вообще носится. Кстати, я давно заметил – старший ребёнок в семье – это самый психически устойчивый и живучий экземпляр. Меня вообще мало чем можно рассердить или обидеть. И я не очень-то обижаюсь, что до меня никому нет дела. Вот Юрка живёт с одной бабушкой, а чувство такое, что у него их батальон. Бабушка всё время вертится вокруг него, и в школу часто приходит, и чуть ли после секции не встречает. Юрка говорит, что это у неё старая боевая привычка, она в молодости работала надзирательницей в тюрьме. Врёт, наверное, но маленькие сувенирные складешки с выкидными лезвиями откуда-то принёс и продал девчонкам. Очень ручки у них красиво расписаны были, те не удержались.