Сказав это, я почувствовал себя совсем глупо. Можно подумать, я сам был хорошо с ними знаком.
– А ты можешь найти кого-нибудь, кто знает? – спросила Юка. – Пригласи его. Пусть расскажет. Ты же Смотритель.
– Тратить на это время?
– Отчего нет? Мы ведь тратим его на все остальное.
Я понял, что начинаю злиться – и это изумило меня. Повода ведь не было. Просто раньше Юка никогда не просила о подобном. Меня даже расстраивало, что у нее ко мне так мало просьб.
– Хорошо, – ответил я. – Я постараюсь.
Мой месячный отпуск еще длился, и следовало пользоваться случаем. Я поговорил с Галилео, и он сказал, что лучшим специалистом по этим вопросам считается блаженный архат Адонис из Железной Бездны. Он жил в главном монастыре ордена.
– Там разрабатывают технические приборы, – сказал Галилео. – Телефоны, телевизоры, холодильники, пылесосы. И поющих Бенов тоже. Архат Адонис довольно занятый человек, но Смотрителю отказать не посмеет. Лучше него про технику не расскажет никто. Хотя его речи не всегда понятны – он употребляет слишком много ветхих словечек.
– Он настоящий архат? – спросил я.
– Не знаю, – ответил Галилео, – спроси у него. Я в этом сомневаюсь, если честно, – он всю жизнь занимался совсем другим. Но Железная Бездна – очень большой и важный монастырь. Его глава получает право на такой титул автоматически.
– Можно вызвать его к нам?
– Я узнаю, – сказал Галилео.
Юка больше не напоминала про свою просьбу: ждать она умела. Скоро я и думать забыл об этом разговоре – но через несколько дней во дворе Михайловского замка появились монахи в синих рясах.
Я никогда не видел прежде такой духовной формы.
Монахи в синем ходили по двору, скрестив руки на груди и опустив скрытые капюшонами лица. Пройдя от одной стены до другой, они разворачивались и шли назад.
Это больше походило на тюремную прогулку, чем на ходячую медитацию. Тем более что и шагали они странно – не перекатываясь с пятки на пальцы ноги, как делают медитирующие, а резко опуская всю ступню на землю, словно солдаты на плацу. И они не сняли перед духовным упражнением обувь.
Признаться, мне в душу закралась тревога – я не был уверен, что передо мной настоящие монахи. Государственный переворот, как известно, – это нечто такое, что называют «воспаленным параноидальным бредом» за минуту до его начала и «долгожданной освободительной бурей» через минуту после. Любой потомок Павла Великого (даже настолько отдаленный, как я) всегда помнит о такой возможности.
Я собрался уже кликнуть стражу, когда мне доложили, что прибыл архат Адонис из Железной Бездны – и ждет аудиенции. Я догадался, что монахи – его свита.