— Например?
— Например, небо.
Фред принял это как требование тоже лечь на мостки. Их головы оказались рядом. В их глазах отражалось небо.
— Облака похожи на шелковые платки, — еле слышно прошептала Мара, как будто это была тайна.
— Непогода надвигается, — шепотом отозвался Фред. — Эти клочья туч означают холодный воздух в страто- или как там ее сфере.
— Ты видишь дракона?
— Дракона?
— Вон там… — Мара показала пальцем. — Это голова дракона. Он как раз изоргает пламя.
— Изрыгает.
— А вот тут видишь тело? Цо множеством зубцов.
— Да! — Фред постепенно начал различать очертания. — И колючки.
— А вон длинный хвост дракона! Да он опасен! — сказала Мара и через секунду, помолчав, добавила: — Небо — это самое лучшее на земле.
Фред поднял голову и посмотрел на Мару.
— Кто тут поэт, ты или я? — услышал он самого себя, и прозвучало это гораздо менее шутливо, чем предполагалось.
Мара села.
— Ты поэт? Тогда я хочу цтихотворение от тебя!
— Я не сочиняю на заказ. — И снова это прозвучало резче, чем ему хотелось.
— О, я тебя обидела… — Мара погладила по тонким волоскам на предплечье Фреда. По спине у него пробежали мурашки. Он тоже сел.
— Мне очень жаль… я… сейчас вообще не пишу.
— Это можно изменить, — сказала Мара.
Возможно, блокировка письма тоже находится в ведении науки, подумал Фред, но углубляться в эту тему ему совсем не хотелось.
Мара показала на западную часть неба.
— А черепаху видишь? Ну, разве она не чудецная, с круглым панцирем?
— Панцирь, — повторил Фред. — Броня, танк. Нет, не поэтическое слово.
— Ты поэт.
— Сплаваем круг? — спросил Фред. — Жарко.
От холодной озерной воды в голове у Фреда прояснилось, а у Мары она пробудила чувство голода. Они уселись за стол перед хижиной, выпили свежей родниковой воды и перекусили. Мара сказала, что ей нужно записать еще некоторые наблюдения. Не возражает ли Фред, если она еще немного здесь посидит? Фред не возражал. Он тоже взял в руки блокнот.
— Я думала, ты не пишешь, — сказала Мара.
— Я и не пишу. Максимум пару заметок.
Фред слышал, как шариковая ручка Мары снует по бумаге. Он и не думал о том, чтобы писать, он и всегда-то мог писать, только когда был один. Или один в толпе, то есть в поезде или в кафе. Однако Фреду приятно было сидеть рядом с Марой, и, чтобы занять себя, он записывал то, что приходит в голову. Например: «Несмотря на летнее тепло, иной раз кажется, что кровь стынет в жилах. Застаивается. Это прагматизм. Приспособление к данности + потеря мечты. Или мы просмеиваем мечты? В зрелые годы все мы становимся холоднокровными животными».
Фред уставился на озеро.