— Уже ничего, — ответил Август.
— Почему ты не плыл к берегу?
— Уже ничего.
— У тебя кружится голова? Тебя мутит?
— Должно быть, я поскользнулся.
— Но почему ты не плыл?
— Я не умею плавать.
Фред устало уронил голову на гальку. Так они и лежали с добрых полчаса на берегу Эльбзее и смотрели в небо, темная серость которого слегка посветлела.
Мара уже сидела на мостках, когда Фред и Август притащились к хижине. Мара помахала им рукой. Фред помахал в ответ.
— Мы быстренько переоденемся в сухое, — крикнул он Маре. — Мы немного поплавали.
В хижине Фред дал Августу сухую рубашку.
— Почему ты не умеешь плавать? Ведь каждый умеет плавать.
— Мать хотела научить меня плавать и для этого бросила в Эльбзее. Мне было шесть лет, то есть уже очень поздно, чтобы учиться плавать, так она считала. Но я всегда был тупым упрямцем и просто пошел ко дну. Сел на дно озера и ждал, что будет. И тут явилась женщина-рыба и спасла меня.
— Женщина-рыба?
— Помесь рыбы и женщины. То есть сверху женщина, а внизу рыба.
— Но ведь не в самом же деле.
— По моим воспоминаниям, в самом деле. Моя мать утверждает, что спасла меня она.
Август и Фред направились к мосткам. Мара отложила блокнот и встала. В этот день она выглядела как искательница приключений — в брюках со множеством боковых накладных карманов и в клетчатой рубашке туриста.
— Что цлучилось?
— Я тебе потом расскажу, — скромно сказал Фред.
— Мне надо вернуться в контору, — сказал Август.
— В контору? — спросила Мара.
— Приедет оптовик-лесоторговец, — проворчал Август, с виду он казался снова почти таким же недовольным, как утром. — Хватит охать. Пока!
— Русалка. — Фред указал на руку, которую Август вскинул для прощанья. — Та самая женщина-рыба, которая тебя спасла? Твоя заступница?
Август кивнул, подозвал собаку и ушел.
Фред разом почувствовал себя предельно усталым.
— Боюсь, все это отняло у меня гораздо больше сил, чем я думал. — И он рассказал Маре о том, что произошло.
Август посигналил на повороте, с которого еще можно было увидеть озеро.
— Этот исполин тонул, как маленький ребенок!
Внезапно из глаз Фреда потекли слезы. Мара обняла его.
— Мой плачущий герой, — сказала Мара, силясь свести все к шутке, чтобы самой не расплакаться. Она не могла удержаться от слез, если плакал кто-то рядом.
— Ах, Мара, — сказал Фред, взяв себя в руки. Поцелуй витал в воздухе. Нехватка решимости держала его на весу, не давая осуществиться.
— Ах, Фред, — вздохнула Мара, когда тот оторвался от нее. Ее руки остались у него на плечах.
Они смотрели в воду на рыбок Мары и наблюдали, как снова и снова крупные гольцы вторгались в стаю гольянов, чтобы поохотиться.