пары неглубоких шпуров, пробуренных по плоскости блокирующего разрыва, откинет жилу легко и просто.
Я хотел сразу начать бить эти шпуры, и даже тюкнул пару раз по зубилу, но газы сделали свое дело, — сотрясаясь от страшного кашля, я бросился к выходу. День незаметно превратился в вечер, но мы решили не возвращаться в лагерь до тех пор, пока не закончим буровзрывные работы. За ночь выработка успеет хоть как-нибудь проветриться и дышать станет легче.
Я нарисовал на земле план забоя и объяснил, как и где надо долбить шпуры. Было решено идти в забой по одному, и работать, сколько хватит сил. Я предложил отправить Наташу с Фёдором в лагерь, — с самого утра тревога за Лейлу не покидала меня.
Юрка был недоволен этим предложением. Очень уж хотел, чтобы его зазноба была рядом. Судя по всему, их роман стремительно развивался. Они всегда старались быть рядом, искали уединения, а в минуты отдыха Юркина голова часто находила пристанище на стройных бедрах Натальи. Вот и сейчас, она сидела на траве, откинувшись на рюкзак со шмотками, и нежно теребила русые волосы счастливчика…
* * *
Полевые романы! Сколько их было вокруг! Чаще всего они были групповыми. Повариха или студентка — практикантка обслуживали нескольких затосковавших по женской ласке мужчин.
Причем количество клиентов всегда было обратно пропорционально красоте хозяйки незатейливого сервиса. Я помню случай, когда одна, скромно говоря, милая московская студентка два месяца практически не покидала своей палатки, — поток желающих прерывался только во время обеда и ужина.
Но если дама была в какой-то степени привлекательной, то ею, конечно, всецело завладевал сильнейший представитель нашей братии. Часто после джентльменских "переговоров". Тот же Юрка долгое время обхаживал одну молодую специалистку — недурненькую маркшейдериху Диану Сидневу.
Но не смог противостоять шестидесятилетнему начальнику участка.
Как-то поздним вечером я заглянул после маршрута в приземистое окно "Белого дома".
Высшее техническое начальство жило не как мы, в полусгнивших за пять разведочных лет землянках, а в оштукатуренном и побеленном здании на две комнаты.
Как на экране телевизора, я увидел значительно улучшенный вариант культового фильма "Интердевочка": Диана сидела на начальнике участка, словно Иванушка — дурачок на Сивке — Бурке!
Задом — на — перёд!
Макшейдериха не знала отца и потому предпочитала зрелых мужчин.
* * *
Взяв на заметку увиденную сценку и, наслаждаясь прохладой свежего ночного воздуха, я продолжил обход лагеря. Прошло около часа. И вдруг моё ухо уловило странные звуки. Подойдя поближе, я увидел следующее: Пьяный в стельку Житник с разбегу ударял своей девяностокилограммовой тушкой в закрытую изнутри дверь Белого дома. Падал, некоторое время лежал, приходя в себя, затем, шатаясь, вставал, отходил метров на десять и повторял попытку открыть дверь.