Через мгновение я был разбужен Лейлой, склонившейся надо мной и трясшей меня за плечи. Я ничего не понимал. За окном было темно и тихо. Из-за спины Лейлы на мгновение появился Федя с керосиновой лампой в руках и тут же исчез.
— Вставай, чего разлегся, — зло прошипел мне Сергей, сменивший его в кадре. Или ты с Резвоном остаешься? Скорешился?
— Где мы? — прошептал я, зевая и растирая сонное лицо ладонями.
— У Резвона. Дождешься, сейчас я тебе врежу. Невзирая на заслуги.
— А-а… А что происходит? Амнистия вышла? Или реабилитация в правах?
— Ты чего, Черный? С Луны свалился? Или свихнулся от событий? Может, тебя, как дитятю, на руки взять? — зашипел Сергей и схватил меня за шиворот, явно намериваясь тащить мое не проснувшееся тело и остатки мозгов волоком.
— Я ходить умею, — ответил я, широко зевая, — Куда идти-то?
— За мной иди, герой! Да быстрее!
Через пять секунд мы были у машины. Уже светало. Житник боролся с зажиганием, Серега отворял ворота, Наташа, время от времени, отталкивая от себя вилявших хвостами волкодавов, бросала наши пожитки в кузов. В это время позади себя я услышал шум, обернулся и увидел человека, быстро бежавшего из покинутого нами дома по направлению к машине. Я мгновенно выхватил обрез из рюкзака, лежавшего под колесом "ГАЗа", и дернул курок…
К счастью, выстрела не последовало. К счастью потому, что этим человеком был Федя. Оказывается, по дороге из дома он заглянул в подвернувшуюся кладовку и зацепил там освежеванную тушку барана и… ящик водки. "Не ящик, — сказал он потом, уже сидя в машине и премного довольный нашими одобрительными взглядами, — а цельных двадцать две бутылки!"
* * *
Наконец мы на свободе и мчимся навстречу неизвестности! В кузове я, наша новая знакомая и Федя. Он, не обращая на нас никакого внимания, поёт "народные" песни. Его глазки излучают счастье, бровки топорщатся, рот кривится, демонстрируя дьявольский темперамент…
* * *
А я ловлю себя на мысли: "Ну не нравится мне этот мужичок и всё тут"! Его совершенно непрогнозируемая личность навязчиво ассоциируется с картинкой, увиденной мною в журнале "Крокодил", в глубоком детстве: "…Корабль с черепом на флаге. На бизань — мачте сидит пират. За поясом торчит огромный нож. Пальцы обеих рук скручены в классические фигуры…".
Нервишки шалят, приятель! Придерживая ящики, с драгоценной влагой, я заглянул в кабину и увидел, что моя персиянка сидит лицом ко мне на моторе, упершись обеими руками в потолок. А за талию ее придерживает Сергей…
Незнакомку опять кинуло мне на колени, и я заметил, что её миловидное лицо покрыто застарелыми синяками. Густые черно-фиолетовые разводы окружали ее глаза, пестрели на носу и скулах.