— Вы?.. Вы?..
— Да, я, я! — сердито подтвердил Фламмери.
— Но этого никак не может быть, сэр! Тут какая-то ошибка! — воскликнул пораженный Гамлет Браун. — Дарить дополнительные подарки тем, кто не заслуживает даже шелухи банана! Где же тут справедливость, сэр?..
— Справедливость там, где я того желаю. Понятно? И заруби себе на своем толстом носу, что, когда белый приказывает черному, черный не спорит, а выполняет приказание. Понятно?
— Прошу прощения, сэр, не понятно.
— Ты что, сюда пришел паясничать?! — взревел Фламмери и замахнулся на Гамлета автоматом (мы пользуемся случаем отметить, что впервые за войну капитан Роберт Фламмери пускал в ход оружие). — Выполняй приказание и убирайся с господом ко всем чертям!
Чувствуя, что Фламмери может натворить непоправимое, вмешался Егорычев:
— Поймите, Гамлет, этот джентльмен подарил, подарилим эти несчастные булавки. Они не украли. Им нужно вернуть булавки. Это их булавки.
— Но этого не может быть, сэр! — снова воскликнул Гамлет в величайшем недоумении, и остальные его товарищи возмущенно зашумели. — Тут что-то получилось не так! Эти люди никак не заслужили дополнительных подарков. Это в высшей степени непонятно и несправедливо!
— Предоставьте мне знать, сэр, что такое справедливо и что такое несправедливо! — гаркнул Фламмери. — Мообс!
Фламмери что-то шепнул Мообсу на ухо. Мообс метнулся в пещеру и спустя несколько секунд вернулся с ворохом лент.
— Разделите между ними эту дрянь, — сказал Фламмери. Отщепенцам Нового Вифлеема развязали руки, и Мообс добросовестно распределил между ними ленты.
Если бы сейчас, среди ночи, вдруг засветило солнце, если бы океан и небосвод вдруг поменялись местами, если бы злополучные булавки превратились в змей и с шипеньем уползли в кусты, это не так огорошило бы островитян, как то, что самых презренных и недостойных жителей Нового Вифлеема дважды, неизвестно за что и вопреки всем представлениям о чести и справедливости, выделили из всех их односельчан. Впрочем, и лучшие из лучших пользовались на острове Разочарования одинаковыми правами и благами, наравне с их остальными соплеменниками.
— И не подумайте только отбирать у них мои подарки! — угрожающе промолвил Фламмери. — Раз они получили подарки, значит так надо! Понятно?
— Нет, не понятно, сэр, — честно отвечали островитяне, далекие от дипломатии. — Но нам очень хотелось бы понять.
— Мозги у вас имеются?
— Имеются, сэр.
— Сомневаюсь. Но если они у вас действительно в наличии, то потрудитесь напрячь их. Теперь слушайте: вы ошибаетесь в этих людях. Они несравнимо лучше, чем вы о них говорили. Они несравнимо лучше самого лучшего из вас. Это говорю вам я, белый человек, пришедший на ваш остров, чтобы научить вас истинной вере Христовой, научить добру и смирению, без которых нет царства небесного. Как сказано царем Давидом, книга первая, псалом тридцать четвертый: «Придите, дети, послушайте меня: я вас научу страху господню…» Ну как, теперь понятно?