— Браво! — воскликнул Мообс. — Я горжусь, сэр, что принадлежу к одной нации с вами!
Фламмери презрительно промолчал. Он непринужденно прислонился к могучему и гладкому стволу дерева, под сенью которого происходило это примечательное собеседование, учтиво улыбнулся молчавшим слушателям и приготовился к возражениям со стороны Цератода.
Солнце уже успело подняться довольно высоко. Небо заметно посветлело. Поверхность океана была покрыта мириадами ослепительных, зайчиков и походила на кипящее серебро. Гравий на берегу бухты подсох и стал совсем белым. На нем тоненькими черточками чернело несколько туземных лодок, около которых деловито суетились негры, возвратившиеся с рыбной ловли. Облачко крошечных белых комочков возникло из-за светло-зеленых пальм, окружавших Новый Вифлеем, и вскоре растворилось между деревьями, которые покрывали склоны холмов, начинавшихся сразу за околицей. Это пастухи вывели на пастбище общинные стада коз. Над скрытыми за пальмами хижинами подымались голубоватые столбики дыма. Легкий бриз уносил этот дым, аппетитно пахнувший незатейливым варевом, в темно-зеленые мохнатые горы.
И никто еще там, внизу, не подозревал, что они доживают последние дни мирной жизни. Местные поэты, — ибо были на острове Разочарования поэты, слагавшие после удачной рыбной ловли, после уборки богатого урожая и по многим другим случаям песни, — местные поэты сложили бы гневные строфы о том, как решалась судьба последних нескольких сотен свободных людей с черным цветом кожи, если бы они знали о споре, разгоревшемся там, наверху, возле Священной пещеры, между двумя немолодыми и страшно вежливыми белыми.
А возможно, хотя и чрезвычайно маловероятно, что какой-нибудь трудолюбивый английский или американский историк второй мировой войны уделит несколько строк событиям, развернувшимся на острове Разочарования с восьмого по тринадцатое июня сорок четвертого года.
«В тот день, — напишет он, — еще шли споры о том, чей флат должен по праву развеваться над этим островом — британский, американский или оба вместе. Но уже было предрешено, по крайней мере двумя англо-американскими офицерами, что остров Разочарования, хотят или не хотят того его аборигены, решительно и навсегда включается в семью цивилизованных народов. Причем уже от самого туземного населения зависело, чтобы это произошло наиболее безболезненно, с наименьшими потерями. И если намерения представителей англосаксонских стран не сразу и не во всем удалось претворить в жизнь, то причины тому лежали в ряде обстоятельств, от них не зависевших».