Фламмери расписался размашисто и не без подчеркнутой небрежности: еще за два года до войны он участвовал в подписании картельного договора с «И. Г. Фарбениндустри», который по значению своему не уступал любому договору между двумя солидными суверенными державами, а по прочности и воздействию на жизнь и судьбы многих миллионов людей значительно его превосходил.
Цератод вывел свою подпись твердо, четко и страшно аккуратно. Как-никак это была первая его подпись под документом международного характера.
Затем он капнул на клочок бумаги чернил, размазал их другой бумажкой, взял оробевших представителей другой Высокой Договаривающейся Стороны за правые руки, обмакнул их большие пальцы в размазанные чернила, и три оттиска пальцев тремя большими фиолетовыми узорчатыми пятнами украсили соглашение, окончательно скрепив его обязательность для всех жителей острова.
Как это ни покажется странным для постороннего человека, но не содержание соглашения, а именно процедура взятия оттиска пальцев привела всех троих островитян в состояние, близкое к обморочному. Их посеревшие лица выражали крайнюю степень испуга, а ноги столь очевидно отказались им служить, что представители первой Высокой Договаривающейся Стороны поспешили усадить их и раскупорить коньяк.
Все пятеро участников соглашения при секретаре Джоне Бойнтоне Мообсе отдали дань мужественному напитку. У Фламмери это был первый из многих подписанных им в разное время и с разными лицами договор, который не нужно было скрывать от военного министерства и государственного департамента: картельные соглашения, как правило, граничили с государственной изменой и хранились в глубочайшей тайне. Мистер Фламмери имел все основания рассчитывать на славу выдающегося героя и особое благоприятствование при получении заказов.
Эрнест Цератод, помимо патриотического подъема, испытываемого им от присоединения к Британской империи новой несамоуправляющейся территории, предвкушал впечатление, которое произведет в будущем году на избирателей история о мужественном майоре Эрнесте Цератоде, который не только не пал духом в исключительных условиях кораблекрушения и бедствий на диком острове, но и сумел округлить колониальные владения Соединенного Королевства, не затратив ни единого пенса из средств налогоплательщиков.
Мообсу и островитянам, не обремененным особыми переживаниями, достаточно было самого процесса поглощения коньяка.
Через четверть часа туземцы, не привыкшие к спиртным напиткам столь упоительной крепости, пришли в чрезвычайно веселое настроение, и их выпроводили домой, щедро одарив пуговицами, английскими булавками и самыми крупными из имеющихся в наличии гвоздей.