Репортер охнул от боли и насупился, как мальчишка, которому не дали ответить урок в тот единственный раз. когда он его знал на пятерку.
— Ну, чего же ты, парень? — еще ласковей обратился Егорычев к негру по-русски. — Вставай!.. Никто тебя не укусит…
— Милорд! — неожиданно ответствовал негр по-английски, все еще не решаясь оторваться от земли и глянуть на говорившего с ним. — О сэр, не извергайте на нас смертоносного огня из вашего мушкета!
— Ого, — поразился Егорычев, — да ты разговариваешь по-английски почище меня! Как тебя зовут, дружище?
— Меня зовут Гамлет, сэр, — отвечал негр, все еще не решаясь подняться.
— Его зовут Гамлет, милорд, — подтвердил второй негр, тоже не меняя своего положения.
— А ну, вставай, Гамлет, принц датский! — весело промолвил Егорычев и попытался приподнять его.
Подбодренные дружелюбной интонацией этих слов, негры наконец подняли свои головы. Oни увидели улыбающееся лицо Егорычева, и их физиономии, с которых еще не успело сойти выражение простодушного испуга, вдруг выразили поистине священный ужас, тотчас же сменившийся радостью, восторгом, блаженством, экстазом.
Они вскочили на ноги, словно их подбросила какая-то невидимая пружина, и с торжествующими криками: «Белый с желтой бородой! О, белый с желтой бородой!», стремглав бросились вниз по тропинке.
— Вы поняли что-нибудь? — спросил Егорычев.
— По совести говоря, ничего, — честно сознался Мообс. — Кажется, они испугались вашей бороды.
— Не думаю. Скорее, она их обрадовала. В первый раз встречаю людей, кроме меня самого, которым моя борода так искренне понравилась… Да, вы заметили, они говорят по-английски?
— Ничего удивительного. Все негры у нас, в Штатах, говорят по-английски.
— Одно дело — в Америке… Но здесь ведь не Америка… Голые, бесспорные дикари, а говорят по-английски на острове, не обозначенном на карте!.. Удивительно!.. Голого дикаря зовут Гамлетом! И потом вам, Мообс, не странно, что на этом острове оказались именно негры? Скорее здесь можно было бы ожидать индейцев. Ведь мы ближе к Южной Америке, чем к Африке…
— Ну, это уже философия. По-моему, нам нужно поскорее возвращаться наверх. Там, безусловно, беспокоятся. Особенно после вашей стрельбы и наших криков.
— Ваша правда, Мообс, — согласился Егорычев. — Пошли! Они подобрали брошенную неграми кладь и спустя несколько минут уже были на лужайке.
Фламмери и Цератод осторожно вышли им навстречу из-за дальних деревьев.
— Ну что, вы его убили? — спросил Цератод, автоматически впадая в начальственный тон.
— Он выскользнул из рук, как угорь, — сказал Егорычев. Мообс понурил голову. Вот сейчас станет всеобщим достоянием злосчастная история с предохранителем. Но Егорычев не обмолвился об этом ни единым словом.