Джиллиан тоже сделала реверанс и ответила:
— Это честь для меня.
Обе расхохотались, а Джиллиан подумала, как славно будет заполучить себе в дом художницу. Или сестру.
— Идея замечательная, — уже серьезно сказала Эмма. — Я вижу лишь одно препятствие к осуществлению вашего плана.
Джиллиан широко раскинула руки, голос у нее был такой же восторженный, как и настроение.
— Нет таких препятствий и таких трудностей, какие мы не могли бы преодолеть. Что же это за препятствие?
— Ричард.
— Entrez[8].
Джиллиан толчком открыла дверь, выходящую на лестничную площадку, и внезапно ощутила, что дрожит. Наверное, не слишком разумно с ее стороны являться в студию Туссена в такой поздний час. Но она не настолько безрассудна, чтобы прийти одной. Уилкинс ждал внизу у лестницы и все еще бормотал мрачные предостережения насчет того, что может случиться с леди, которые посещают подобные места после наступления темноты.
На самом деле то была не столь уж опасная часть города, просто главным образом деловая, а не жилая. И вовсе не в интересах Туссена допустить, чтобы с ней что-то случилось.
И все-таки было спокойнее знать, что Уилкинс здесь и придет на помощь по первому зову. Вопрос только в том, сможет ли он ее оказать.
Джиллиан поплотнее закуталась в плащ и вошла в студию. В воздухе ощущался резкий запах скипидара. В комнате было, пожалуй, даже темнее, чем на лестнице, — только несколько свечей у дальней стены освещали кресло. За высокими окнами, из которых почти целиком состояла противоположная стена, на темном небе сияли звезды. Все остальное пространство студии тонуло в тени, но у Джиллиан сложилось впечатление, что пространство это немалое и почти пустое. Видимо, художник занимал целиком самый верхний этаж большого торгового здания.
— Туссен? — помедлив, спросила Джиллиан, понимая, что с мерами предосторожности она явно запоздала.
— Ну разумеется, мадам. Я рад, что вы предпочли не разочаровывать меня. Я боялся, что вы не придете, — донесся до нее через всю комнату голос Туссена.
Джиллиан разглядела в темноте фигуру мужчины, однако черты его лица оставались неясными.
— Вы должны признать, что это странно — позировать так поздно вечером. — Джиллиан закрыла за собой дверь, но притворила ее неплотно и сделала несколько шагов. — Никогда не слышала ни о чем подобном.
— Ах, но я должен использовать дневной свет для работ, которые мне приходится продавать. Этот портрет… как бы это сказать… я пишу ради творческой радости и красоты объекта, а не ради какой бы то ни было практической цели.
То ли потому, что она позировала ему тайно, то ли нервы у Джиллиан были чересчур напряжены, однако сегодня акцент Туссена показался ей более сильным, чем тот, какой она помнила.