в лучшем случае – если бы машина неслась с ним постоянно под сотню км в час. Что по ночным дорогам и тем более тех лет – просто опасно.
Возможно что «Директиву № 3» и начали отправлять только в 21.15 из Москвы, но к моменту возможного приезда Жукова в штаб КОВО – Ю-ЗФ ее и приняли уже и расшифровали, и разговор Жукова с Ватутиным после 2 часов ночи в исполнении Жукова действительно становится уже странным:
«Н. Ф. Ватутин сказал, что И. В. Сталин одобрил проект директивы № 3 наркома и приказал поставить мою подпись.
– Что это за директива? – спросил я.
– Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом с выходом на территорию противника.
– Но мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, – возразил я. – Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение.
– Я разделяю вашу точку зрения, но дело это решенное.
– Хорошо, – сказал я, – ставьте мою подпись.
Эта директива поступила командующему Юго-Западным фронтом около 12 часов ночи. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М. А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения ее в жизнь».
Вот эти вот слова, скорее всего, мог сказать как раз Сталин военным, Жукову и Тимошенко в Кремле с 14.00 до 16.00, – «мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удар. Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение». А не Жуков Ватутину. Но вот Пуркаев, скорее всего, именно так и реагировал на приезд Жукова и его директиву о нанесении ответного удара «на Люблин». Пуркаев, но не Кирпонос, который не поднимал округ по тревоге сразу как получил «Директиву б/н» и «Директиву № 1» в ночь на 22 июня. И которому, похоже, вообще была до одного места оборона страны…
* * *
(Примечание. Хотя, возможно, Кирпонос не поднимал войска и не приводил их в б.г. в ночь на 22 июня и немного по другой причине. Ведь если бы он дал четкую команду выполнять Планы прикрытия, то войска «расползлись» бы по своим рубежам обороны, и их сложно было бы потом снова собирать в «кулак», для мощного наступления «на Люблин». Силами до 80 дивизий округа-фронта. А как раз Кирпонос, по воспоминаниям Баграмяна, и был наиболее активным сторонником этого наступления. С тех пор как его назначили на КОВО в январе 41-го. Т. е., возможно Кирпонос не поднимал округ в ночь на 22 июня по «просьбе» Жукова?!