Увы, все это также было у наших будущих маршалов Победы в предвоенные месяцы в Генштабе.
* * *
Работая над книгой, дал ее почитать «простому военному пенсионеру» А. Севагину, который (как и положено простому военному, «немного» разбирающемуся в таких вопросах) очень удивился: «Только вот вопрос, можно ли назвать это стратегической ошибкой? Если, с одной стороны, считали, что можно нанести превентивный удар по отмобилизованным войскам Германии, а с другой стороны, что не учитывали возможность такого удара немцев? По расчетам немецкого штаба мобилизационный ресурс СССР составлял как минимум 11 миллионов человек. У немцев такого ресурса не было. Какие к черту приграничные сражения! У немцев был единственный вариант, ударить сразу и со страшной силой. Самое главное было для них – сделать все, чтобы сорвать отмобилизование РККА. Т. е. мощными «каннами» прорвать оборону, стремительно прорваться в глубь территории СССР, окружить и уничтожить как можно больше наших войск. Неужели в нашем ГШ этого не понимали? В это трудно поверить. В любой армии есть военные теоретики, есть преподаватели военных академий. Каждый военный конфликт в мире сразу разбирается и анализируется. Разборы и анализ действий войск в первую очередь поступают в Генеральный штаб армии. Шла мировая война, немцы взяли всю Европу. Как можно не учитывать выводы военных теоретиков? Неужели маршал и генерал армии ошиблись в таком вопросе?»
* * *
Исследователь М. Нейман по поводу слов Жукова: «Одно дело, что сказал Георгий Константинович [в свое оправдание] в своих мемуарах это одно, а планирование – совсем другое. И при планировании совершенно точно было определено, что немцы будут готовы на 15-й день, только не войны, а от «дня М». И своё планирование вели от «дня М»…».
Полковник ГШ РФ поправляет подполковника «из войск» Неймана: «Берем Директиву 21 («Вариант Барбаросса») и документы по его реализации! Какие 15 дней, смотрим графики! 4 месяца 9 волнами, танковые части (10 дивизий) в последние две недели двумя волнами, авиация в последние 4 дня, а до этого только штабы и саперы! Так что реальность становилась очевидной только за 2 недели до старта! Нет, не дураки в Вермахте планированием занимались. Вот откуда и 18 июня – мы обнаружили прибытие танковых дивизий, и все стало однозначным!»
* * *
(Примечание. Говоря о «18 июня», надо сказать, что после облета границы 18 июня комдивом 43-й САД Н. Г. Захаровым в полосе ЗапОВО, донесения об этом полете в Москву отправляли пограничники. И судя по всему, эти данные облета легли на стол Сталину в этот же день. Через Берию. В отчете показано было, что немцы двинулись к границе, к штабам своих дивизий, наконец, и технику – танки, авиацию, и живую силу. Это было зафиксировано, и после этого 18 июня и пошли в округа те самые «директивы ГШ от 18 июня» на приведение в боевую готовность приграничных дивизий с выводом последних на их рубежи обороны из казарм. 20 июня в Москве Разведуправление получило от НКГБ СССР разведсводку «о военных приготовлениях Германии против Советского Союза». После чего РУ подготовило доклад для Жукова Тимошенко. Но об этом подробнее в следующих главах…)