— Скажи ему все сам.
* * *
Сэндклифу казалось, будто он всю жизнь ждал момента близости с этой женщиной. Она кружила ему голову похлеще рама с самого первого мгновения, как он ее увидел. Джо принял ее за мальчишку, глупее ничего и вообразить невозможно. Он же сразу каким-то шестым (или просто мужским?) чувством угадал ее женское естество, куда там Мартину с его носом! И вот теперь она сидит перед ним, обнаженная, на разобранной измятой постели, где его друг, судя по всем признакам, провел с ней безвылазно все время с момента их последнего разговора. Но ему это безразлично, как безразличны следы поцелуев и царапины на ее коже, и то, провела она перед его приходом три часа в купальне или нет. Важно одно: сейчас он сделает ее своей, скажет все, что хочет сказать, а там будь что будет. Может, Мартин после того, как все закончится, отдубасит его почище волчары и спустит с лестницы… Все равно. Спасибо парню, что он вообще пустил его сюда и не вмешивается.
Все эти мысли проносились в голове Сэндклифа, пока он с благоговением ласкал Кэтрин. Наконец, он обнял девушку, бережно уложил на спину, устроился меж ее ног и вошел в нее. Тело, размякшее от долгих ласк другого мужчины, с легкостью приняло его в себя. Он ощутил невероятное наслаждение, будто погрузился в само лоно океана, сосредоточенное в одной женщине, и в то же время беспредельно огромное, всеобъемлющее, поглощающее его целиком, без остатка. Она была как морская стихия, которая завораживала и притягивала его всегда, сколько он себя помнил. А теперь он качался на волнах блаженства, слыша ответные стоны Кэт, доносящиеся будто сквозь плотный морской туман.
— Ты — моя Дочь Океана, я мечтал о тебе с детства, — тихо сказал он.
Девушка всхлипнула и нашла своими губами его уста. Их близость длилась долго, он погружался в нее медленно, медленно, и каждое движение приносило почти невыносимое наслаждение. И он шептал ей что-то на ухо, сам потом не помнил что, и никогда после не решался спросить у нее, но она от его слов стонала еще сильнее. Потом он почувствовал приближение ее оргазма и кончил вместе с ней, содрогаясь в ответ на ее дрожь. Несколько мгновений они лежали в объятиях друг друга. Он мог бы лежать так вечность, просто ощущая ее кожу своей, но вспомнил о Мартине и, откатившись от девушки, зарылся лицом в подушку. Ему казалось, прошел не один час, прежде чем кто-то прикоснулся к его плечу. Он еще глубже вжался в подушку.
— Ты тоже любишь ее… — услышал он над собой голос друга. — Придется жить втроем.
Он сел. Кэтрин и Мартин устроились рядом на кровати, смотрели на него и улыбались. Он с трудом верил в происходящее. Но тут Кэт развела руки, обняла их обоих за шеи, и притянула к себе, покрывая поцелуями их лица, которые теперь почти соприкасались.