Я привел рыбаков, они помогли перетащить мужчину в нашу хижину. Мать стала его выхаживать, похоже, он ей понравился. В общем, незнакомец, конечно, был не уродлив, но на меня при виде него почему-то всегда жуть накатывала. Выглядел он лет на сорок, черноволосый, без единого проблеска седины, бледный, как смерть. Глаза черные и бездонные, как беззвездная ночь, но иногда в них появлялся странный багровый огонек, нечеловеческий какой-то. Мать, мне кажется, никогда этого не замечала, а вот я видел, и не раз. И он знал, что я разглядел, но не расстраивался по этому поводу. Он вообще мало по какому поводу расстраивался.
Звали его ХАген, по крайней мере, он так представился. Назвался купцом, плыл, мол, на Архипелаг и оказался во время шторма за бортом. Оклемался быстро, но дом наш покидать не спешил. Мать ему глазки строила, он ей улыбался. На меня внимания не обращал, но как-то раз, когда мы с ним остались вдвоем в хижине, подошел ко мне и взял за руку. Я хотел вырваться, но он держал крепко и сказал:
— Не бойся, мальчишками не интересуюсь, да и в любом случае мал ты еще. Сколько тебе? Лет семь?
Я кивнул.
— Раскрой ладонь, я хочу посмотреть, — он сжал мне запястье.
Я подчинился. Хаген довольно долго изучал мою руку, бормоча что-то под нос, потом взял вторую.
— Счастливчик… — наконец пробурчал он недовольно и оттолкнул мои ладони.
Я поспешил убраться из дому и не заходил туда, пока мать не вернулась.
После этого случая Хаген стал по-настоящему обхаживать матушку. Ну, с ней так много усилий и не требовалось. В общем, через месяц она понесла. Наш гость искренне радовался, мать тоже, мне было все равно. Тип этот, хотя и зловещий, с матерью обращался прекрасно, да и мне ничего плохого не делал. Большей частью не замечал, что меня вполне устраивало. Он прожил с нами до рождения ребенка, и потом еще месяца три.
Родилась девочка. Хаген был разочарован, но не разозлился, а загрустил. Я один раз слышал, как он бормочет, стоя у колыбельки сестры:
— И здесь проклятие работает… Девчонка… Не будет с ней сладу…
Впрочем, обращался он с нами по-прежнему хорошо. Когда Эли, так звали сестру, а полное имя было Элизабет, исполнилось три месяца, Хаген собрался уезжать. Обещал вернуться, оставил денег, но сам больше не показывался, хотя понемногу золота с разными людьми присылал исправно. Жить нам стало гораздо легче. Так прошло года три или около того. Мы с Эли очень друг к другу привязались, несмотря на разницу в возрасте. Она чуть ли не с колыбельки во мне души не чаяла. Улыбнулась мне первому, Хаген еще тогда с нами жил, его это здорово разозлило, я даже удивился. Он меня чуть ли не оттолкнул и прошипел что-то вроде: