Айр действовал стремительно. Я моргнуть не успел, а он уже стоял, сжимая в руке свой «росток». Мужики тут же схватились за мечи.
— Вам чего, добрые люди? — осведомился Корень на северном наречии, видно, тоже прекрасно расслышав брань юнца.
— Отдавайте деньги! — троица не стала тянуть время и упражняться в изящной словесности.
— Какие деньги у бродяг? — удивился айр.
— Не пыли, мужик, — выговор коренастого чернобородого здоровяка напомнил мне произношение милых дочек господина Жардена. — Твой спутник — колдун. Мы ж видели, как он с нашими зверушками расправился. Урон немалый, кстати, нанес. Так что хотите жить — раскошеливайтесь по добру. Колдунишка-то, вижу, выдохся.
— С вашими зверушками? Это вы так промышляете? Натаскали касов путников грызть? — голос Корня стал странно-вкрадчивым и мягким.
— А коли и промышливаем? — нервно хихикнул белобрысый юнец. — Времена щас тяжелые, кажный крутится, как могёт. Да чо я перед тобой оправдываюсь? Ты не Небесная Хозяйка. Таких хороших смышленых звериков порешили… Ить не меньше года уйдет, чтоб новых натаскать. А детишек чем кормить?
— Нет у тебя никаких детишек, — вырвалось у меня. — И вряд ли будут. Ты с мужиками спишь.
Не знаю, кто меня за язык дернул, но слова попали в точку, потому как смазливое создание, издав какой-то странный звук, ринулось на нас, оставив позади двух гораздо более крепких приятелей. Те попытались его удержать (видно, испугались за свою «девочку», да и за себя, сообразив, что такой здоровяк, как Корень даже с прокушенной рукой поодиночке перебьет их, как овец), но тщетно. А вот что было дальше, я не разглядел. «Росток» в руках Корня почти растворился в воздухе, а сами руки двигались как-то чересчур быстро и, казалось, беспорядочно. Разбойнички, в промысле полностью положившиеся на четвероногих друзей, такой прытью не отличались, и за пару мгновений улеглись в пыль. Руки-ноги-головы на месте, только дырок в телах прибавилось. Такого «десерта» мой желудок не выдержал, и я еще долго отплевывался, одновременно усмиряя его пустые спазмы.
Чувствовал себя так хреново, что невольно прикорнул прямо на дороге, но железная ручища Корня тут же вздернула на ноги. Интересно, а прокушенной левой смог бы он меня поднять?
— Пошли отсюда.
— Не могу. Ноги не двигаются.
— Да приди ж ты в себя! Что за трепетность, — айр ощутимо встряхнул меня. — Будто девка!
— А ты — как бывалый вояка, — злость плеснула в голову, заодно заставив ноги двигаться. — Что касов мочить, что людей — один хрен.
— А я большой разницы между этими на двух ногах и теми на четырех не заметил. Ящерки разве что попроворней, и их самцы кроют самок, а не друг друга. — Я ничего не ответил: что тут возразишь? — И часто люди так изобретательно разбойничают? — не унимался айр.