– Но мы же официально еще не разведены, – напомнил он.
– Если ты можешь жениться при живой жене, то что помешает мне выйти замуж при живом муже?
Евгений – какое непостоянство – обрадовался:
– Так значит ты согласна на развод?
И тут меня куда-то понесло, куда-то не туда, словно забыла зачем пришла.
– Да, – гордо ответила я, – для этого сюда и явилась. Прими это в качестве свадебного подарка. Завтра же дам тебе развод. Прощай и желаю счастья! Насколько это возможно при твоей новой жене.
Я это так громко сказала, что все – и метрдотель и охрана – с облегчением вздохнули, Евгений же с опаской спросил:
– Значит я могу идти? Ты не будешь больше скандалить?
– Иди, – согласилась я. – Иди, если ты меня больше не любишь.
Он удивился:
– Нет, это ты больше не любишь меня. Ты твердила это с утра до вечера, даже хуже: говорила, что ненавидишь, что презираешь.
– А ты? Что делал ты? Не хочешь ли ты сказать, что любишь меня? – с надеждой спросила я.
– Нет, уже не хочу, – отрезал Евгений.
– Ну и катись к своей каракатице кривоногой! – взвизгнула я.
Он зло сплюнул, безмолвно выругался и ушел.
Все ждали, что я тоже уйду, но я осталась: осела на диван, обхватила голову руками и застыла. На душе кошки скребли, и вот в такой неблагоприятный момент почему-то вспомнился Владимир Владимирович.
«Во всей этой истории уже то хорошо, – подумала я, – что меня до сих пор не схватили. Значит Женькина свадьба не заинтересовала эфэсбеэшников, следовательно здесь и есть самое безопасное место, так зачем же отсюда уходить? И, главное, куда?»
Я беспомощно глянула на метрдотеля, озабоченно державшегося на безопасном расстоянии. Он вынужден был откликнуться на немой призыв и подойти.
– Софья Адамовна, очень сочувствую вам, но и вы в мое положение войдите: нет у нас свободных мест.
– Успокойтесь, – ответила я, – больше не буду скандалить. Просто поужинать хочу.
– Но нет у нас свободных мест! – для убедительности прикладывая руку к сердцу, взмолился он. – Клянусь, нет и сегодня не будет!
«Значит не получилось. Не век же сидеть мне на этом диване», – подумала я, собираясь подниматься и, несолоно хлебавши, отправляться на все четыре стороны.
Метрдотель, заметив мое намерение, обрадовался и с подъемом залепетал:
– Софья Адамовна, в любое другое время рады будем вас видеть, вы же знаете, Софья Адамовна, как мы к вам относимся, со всей душой, со всей душой, но в этот раз, Софья Адамовна…
И вот тут-то вошел он, мой объект! Во всем своем блеске и с ошеломительным букетом: белые розы в потрясающем количестве.
А я в растрепанном виде – в каком виде можно быть после драки с будущей женой бывшего мужа?